Монстр

– Это все понятно. Меня интересует другое. Что с этим расследованием? Мы решили судьбы Лины и Маркуса, но это ведь не было главной целью. Что с экспериментами Рантор? С пропавшими документами? С ее сообщниками? Мы ведь должны разобраться, кто все это делал и остановить их, не позволить проводить новые эксперименты. Я не хочу, чтобы еще кому-то пришлось пройти через такое, хватит и нас троих…

Я осеклась, поймав на себе тяжелый взгляд Антуана. Почти так же на меня посмотрел Берт, когда однажды я высказала подозрения в отношении руководства. Неужели это правда?

– Или мы закрываем расследование, потому что и так знаем ответы на эти вопросы? – не удержалась я. – Документы все-таки не похитили, а изъяли, так? И что теперь? Корпус продолжит начатое Рантор? Кого скопируют следующим? И что будут делать с новыми химерами? Пополнят ими ряды армии Федерации?

Антуан улыбнулся и покачал головой.

– Какая же ты горячая голова, – со смешком заметил он. – Интересно, что бы ты стала делать, если бы я подтвердил твои предположения?

Я поджала губы, понимая, что ничего не смогла бы сделать. Корпус Либертад неподотчетен даже Корпусу правопорядка. Его руководство подчиняется напрямую Правительству и министру внутренних дел. Даже непонятно, кому жаловаться. Президенту?

– Не надо считать нас монстрами, – мягко попросил Антуан. – Будь Маркус и Лина нашим проектом, все закончилось бы после моего первого отчета высшему руководству. Никого из них не стали бы пытаться изменить и уж тем более не отпустили бы. Они бы просто исчезли вместе с документацией. Мне казалось, ты достаточно умна, чтобы додумать это.

Я смутилась. Наверное, даже покраснела. Антуан был прав: ни отпускать, ни долго возиться с химерами нам не позволили бы. Как я сразу не подумала об этом? Видимо, все-таки правило, запрещающее вести расследование сотрудникам, лично и эмоционально вовлеченным в происходящее, появилось не зря.

– Однако кто-то в Корпусе определенно причастен к происходящему, – внезапно заметил директор уже совсем другим тоном. Я снова посмотрела на него, поймав взгляд с прищуром. На лице Антуана читалось сомнение: говорить или нет? И он все-таки решил сказать: – Но это не высшее руководство. Хотя бы потому, что в ту ночь, когда документация Рантор пропала, руководство еще ничего о ней не знало. Как не знало оно о штурме особняка и о том, что мы нашли Лину.

Вот это оказалось для меня неожиданностью. Я так удивилась, что не нашла слов, лишь недоверчиво посмотрела на директора. Он кивнул.

– Да-да, все казалось таким непонятным и опасным, что я не стал торопиться с докладом. Двое суток о случившемся знали только мы. Я, ты, Берт, Давид, Маль. И Фрай, которого привлекла ты.

Мне показалось, что он не просто так выделил Фрая. Снова кольнула неприятная мысль: в ту ночь, когда стреляли в настоящего Маркуса, Фрай и команда его магов находились в штаб-квартире Корпуса. А генетические эксперименты Рантор завязаны на магию. Если она была генетиком, то значит ли это, что ее сообщник – маг?

Я покачала головой. Фрай? Милаха с оттопыренными ушами, вечно позитивный и добродушный? Зачем ему это? Магам уж точно нет надобности укреплять армию Федерации неуязвимыми солдатами.

Разве что он старается для другой армии… Все равно странно.

– Ты предвзято к нему относишься, потому что он маг, – возразила я.

– Возможно, – кивнул Антуан. – Но мне очень не хочется думать, что в это втянуты ты, Берт или Давид. Тебя я подозреваю меньше всего, потому что… Мне кажется, надо быть гениальной актрисой, чтобы разыгрывать такое отношение к Лине. Да и слишком мало ты проработала в Корпусе на момент возникновения проекта, чтобы иметь к этому непосредственное отношение. А вот Берт, Давид, Фрай и даже Маль вполне могут оказаться сообщником Рантор. Каждый из них имел возможность проникнуть в кабинет вашей группы и забрать документы. Сложнее всего было бы Маль, но не невозможно. Зато Фрай больше всех настаивал на том, чтобы отпустить Маркуса. Я специально занял такую позицию в отношении него, чтобы посмотреть, кто наиболее отчаянно будет отстаивать его право на жизнь. В него и Лину вложено много времени и средств, но Лину мы изменили, она уже «порченный» с их точки зрения товар. Зато Маркус по-прежнему прекрасный образец. Поэтому официально я закрываю расследование, чтобы сообщник Рантор успокоился. Со временем он себя выдаст. И попытается вернуть Маркуса себе, уже в другую лабораторию.

– Вы собираетесь использовать его как наживку?

Антуан пожал плечами и виновато развел руками.

– А что еще я могу? По крайней мере, он достаточно силен, умен и неуязвим, чтобы не пострадать в процессе.

Мне пришлось согласиться. Если подумать, то план был не так уж плох. Смущало только одно.

– Почему вы мне обо всем рассказали? Если я тоже в списке подозреваемых? Пусть на последнем месте, но в списке же?