Монстр

– Где ты был? – Эшлинг сменила тему, отказываясь реагировать на оскорбления, как и покинуть мой чертов дом.

Теперь я и впрямь кое-что почувствовал.

Готовность ее задушить.

– Позволь я отвечу твоей любимой фразой: это не твое дело. Как ты нашла мой адрес? И не смей говорить, что это не мое дело, – предупредил я.

– Загуглила.

– Не ври мне. – Я повернулся к ней, обхватил пальцами ее нежную шею и слегка сжал, чтобы припугнуть.

Она судорожно сглотнула, но не отступила.

Я недооценивал ее все эти годы и теперь ненавидел себя за то, что судил по внешнему виду. Под этим изящным, деликатным обликом царил хаос.

– Не задавай неудобные вопросы, – огрызнулась она.

– Мой адрес невозможно отследить.

– Что ж, Бэтмен, думаю, мы оба знаем, что это не так. – Она закатила глаза. – Можешь убрать пальцы с моей шеи? Не хотелось бы травмировать тебя еще больше этим телесным контактом.

Всего несколько человек знали, где я живу, и в их число не в ходили ни Киллиан, ни Дэвон, ни мои солдаты. Я был известен своей скрытностью. При моем роде занятий это было в порядке вещей. Единственные люди, которые знали мой адрес, это Трой, Спэрроу и Сейлор.

Сейлор.

Должно быть, моя сестра-предательница поговорила со Спэрроу после моего ухода, смекнула, что к чему, и приняла спонтанное решение влезть в мои дела.

Наша с Эшлинг игра в кошки-мышки становилась многопользовательской и выходила из-под контроля. Пора раз и навсегда положить этому конец.

Я мог открыто расспросить ее о том, что сегодня узнал, сказать, что ворвался в клинику, потребовать от нее ответов, но это ничего не даст. Похоже, она была сильно расстроена, черные волосы прилипли к вискам, а глаза блестели от слез. Она примется защищаться, а я терпеть не могу лжецов. Они напоминают мне о родной матери.

Я убрал руку с ее горла.

– Слушай, можно войти? – Эшлинг потерла шею, внезапно обмякнув всем телом, будто сдувшийся воздушный шарик.

Меня осенило, что нежелание трахать Дани было никак не связано с ее возрастом или способностью своим занудством погрузить меня в кому, а имело самое непосредственное отношение к Никс.

Да твою ж мать.

– Нет, – отрезал я.

– Мне правда нужно с кем-нибудь поговорить.

– Советую обратиться к тому, кому не наплевать.

– Тебе плевать на меня? – спросила она с удивлением и обидой в голосе.

Черт подери, она что, проспала последние десять лет? Разве меня заботил кто-то, включая меня самого? Нет. Трой, Спэрроу и болтливая Сейлор были исключением. Полагаю, теперь я мог включить в этот список Руни и Ксандера. Очевидно, что они обладали преимуществом, поскольку не владели навыком свободной речи, а потому не рисковали вывести меня из себя.

– Абсолютно. Уходи.

Она облизнула губы.

– Мне нужно выговориться. Это касается моих родителей. У всех остальных есть личный интерес. У братьев, мамы, отца… даже лучшие подруги замужем за моими братьями, поэтому не могут быть беспристрастны, – объяснила она.

В этом она права.

Более того, если она обладала какой-то информацией о Джеральде, то могла помочь мне поставить его на колени и добиться от него признания. А потому, пускай я, в самом деле, никогда не приводил в свою квартиру женщину, пришло время сделать исключение. Для нее.

Впервые с тех пор, как переехал сюда в восемнадцать лет, я открыл дверь и впустил в свои владения кого-то, кроме Спэрроу и Троя. Даже моя наемная уборщица имела весьма смутное представление о том, где я жил. Ее привозили и увозили в машине с тонированными стеклами.

– Ладно. Но трахать я тебя больше не стану, – предупредил я.

Я всегда мог рассчитывать на то, что моя гордость одержит верх, а Эшлинг служила вечным напоминанием о том, что Фитцпатрики считали приемлемым вести со мной дела, но не позволяли мне встречаться с их дочерью.

– Какое облегчение. – Она вежливо улыбалась, а ее подбородок слегка дрожал от попыток сдержать эмоции. – А я обещаю, что больше не буду пытаться тебя соблазнить. Ну, согласен?

Эшлинг присела на роскошный диван в черной кожаной обивке, выпрямив спину и скромно сложив руки на коленях.

– Можно мне кофе? – спросила она дрожащим голосом.

– А может, тебе еще и плотный завтрак подать? – Я приподнял бровь и остался стоять. – Нет, тебе нельзя кофе.

– Думаю, нам обоим нужна пара минут, чтобы собраться с мыслями перед разговором.

– Единственное, с чем мне надо собраться, так это с тем, чтобы сунуть член в чей-нибудь рот, а поскольку тебя я даже близко к нему подпускать не хочу, предлагаю перейти к сути.

Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза. Она не шелохнулась.

– Ты не станешь говорить, пока я не принесу тебе кофе? – Я подавил стон.

Она помотала головой.

– Боюсь, что нет.

Я неохотно побрел на кухню, чтобы сделать ей кофе. По пути к кухонному островку мне на ум вдруг пришло, что:

Во-первых, я не умею пользоваться кофемашиной. По утрам я всегда покупал кофе в «Старбакс» по пути из дома, а потом весь день ненавидел себя за то, что употребляю подгоревший кофе, который по запаху напоминал воду из прорвавшейся канализации, и…

Во-вторых: мой дом, мои правила, а значит, и мой любимый напиток.