Монополия на разум

– Постойте, – сказал министр внешней безопасности, – мне кажется, вы не учитываете одно существенное обстоятельство. В школе нас учили, что «черная дыра» называется так, поскольку даже свет бессилен ее покинуть. Поэтому «черная дыра» невидима. Неужели теперь взгляды переменились?

Некоторое время Эо молчал.

– Взгляды не менялись, но все зависит от обстановки. Планеты тоже не излучают, но разве они невидимы? Пространство в окрестностях «черной дыры» искривлено. Время там течет очень медленно, почти останавливается. Это приводит к тому, что ни один предмет, падающий в «черную дыру», не может туда упасть. Для постороннего наблюдателя он будет бесконечно долго приближаться к некой предельной сфере, окружающей центр коллапса, но никогда ее не достигнет. За миллионы лет, проведенные в туманности, «черная дыра» стянула к себе громадные количества пыли. Шар, замеченный с «Гамма-Марки», и был этой предельной сферой, облепленной пылинками, которые падали, но не могли упасть на нее. Астронавты видели оболочку из пыли, спрессованной временем.

– Хорошо сказано, – задумчиво произнес министр. – Пыль, спрессованная временем. Пыль эпох. Мы часто встречаем такие образы в книгах по археологии, но никогда еще это выражение нельзя было понять так буквально и вместе с тем так красиво.

– Возможно, – сказал Эо. – Из моей простой гипотезы вытекали все следствия, в том числе и парадоксальные. Ведь что, кроме формы, поразило наших астронавтов? Необычные отражающие свойства. Но что вы хотите от объекта, время в пространстве возле которого течет замедленно, да и само пространство искривлено? Частота излучения в такой области меняется, падающий свет выходит оттуда с запаздыванием, и в результате это уже совсем не тот свет, что туда попал.

– Все понятно, – сказал министр. – Знаете, Эо, вы умеете объяснять не хуже, чем этот Гран.

– Благодарю за комплимент, – сказал Эо. – Но не будем отвлекаться. Две странности мы объяснили. Была и третья. Их удивило, что шар покоился относительно туманности. Ничего удивительного нет и здесь. «Черная дыра» покоилась относительно туманности, потому что они, видимо, имеют общее происхождение: они возникли одновременно после взрыва Сверхновой. Так иногда образуются «черные дыры».

– Да, – сказал министр внешней безопасности, – это тоже чертовски логично. Теперь я даже вижу подоплеку некоторых ваших угадываний. Например, что зонды должно было увлечь тяготением к этой «черной дыре». Но я не понимаю, откуда вы узнали ускорение, с которым двигались зонды.

Эо улыбнулся.

– Как раз это элементарно. Масса «черной дыры» и ее предельный для внешнего наблюдателя размер, меньше которого она сжаться не может, связаны совершенно однозначно. Радиус «черной дыры» я знал – его нам сообщил наблюдатель.

– Помню, – сказал министр. – Что-то около ста метров.

– Точнее, сто пять с половиной метров, – сказал Эо. – Отсюда я вычислил массу «черной дыры». После этого я взял книгу по движению в центральном поле тяготения. Подставив в формулы известные мне параметры – массу центрального тела и начальное расстояние до него – я без труда построил вот эти графики, которые вы уже видели и на которых нанесены положение, скорость и ускорение зонда в зависимости от времени.

– Я помню, – сказал министр, – это выглядело очень эффектно. Я уже было решил, что взял на работу ясновидца.

– Никакого ясновидения, одна математика, – сказал Эо. – Вернее, арифметика. Теперь, надеюсь, вам все понятно.

– Да, – сказал министр, вдруг погрустнев, – теперь я понял многое. Многое, кроме одного. Я не понял, какие причины заставляют вас шутить насчет спасательного оборудования.

– Шутить?

– К сожалению, да, и это прискорбно, – сказал министр. – Вы во всем разобрались – ну и что? Враг или природа – какая разница? И в том и в другом случае речь идет о гибели человека.

Эо усмехнулся.

– Здесь кроется ваша самая существенная ошибка. Помните, что я говорил вам о пылинках?. О пылинках, которые падают, но не могут упасть на «черную дыру»? Все эти слова применимы не только к пылинкам, но и к зонду.

– К зонду? – переспросил министр.

– Да, – сказал Эо. – Поймите, что колоссальное торможение, которое должно было раздавить Эльдара, существовало только для наблюдателей – оно было следствием разного хода времени в двух системах отсчета. Деформация и сплющивание ракеты тоже были своеобразной иллюзией, связанной с искривлением, пространства. Словом, Эльдар сейчас цел и невредим. Вызволить его ничего не стоит, хотя технически это довольно сложно. К счастью, торопиться некуда. Спасатели могут прийти к нему через миллион лет и все равно не опоздают: ведь в его времени этот миллион лет займет долю секунды. Если хотите, я могу взять на себя все необходимые расчеты.

Некоторое время министр внешней безопасности сосредоточенно молчал.

– Ладно, – сказал он потом. – Ваши аргументы, Эо, очень основательны. Вы меня почти убедили. Но все равно: чтобы я окончательно поверил, мне требуется успешное возвращение спасательной экспедиции.