Моногамия

- Знаешь Энни, я уважаю тебя больше чем кого-либо, но сегодня я пьян, и мне, пожалуй, хватит смелости тебе открыто сказать: у нас с тобой ничего не было и не могло быть по одной простой причине: уже тогда я знал, что буду ждать и искать её, Леру. Это мой выбор, пойми ты, наконец! А поцеловал я тебе исключительно из-за того, что ты задела моё самолюбие, я всего лишь хотел убедиться в твоей искренности. Всё! Больше ничего не было! Забудь и не надейся понапрасну, устраивай свою жизнь с человеком, который тебе интересен, но это не я! Я не могу быть твоим мужчиной, просто потому, что ты не моя женщина!

- Ты действительно пьян, потерялся во времени и несёшь уже фаталистический бред какой-то. Ну и ладно. Бог с тобой. Единственное, когда ты поймёшь, что не прав …

- Ты будешь первой, кому я позвоню, – с этими словами он целует её в лоб, а меня будто режут тупым ножом на мелкие кусочки от всего услышанного, а теперь ещё и от увиденного.

-Алекс, у Джейкоба проблемы с работой, можешь помочь?

-Конечно, пусть завтра заскочит ко мне, хотя нет, лучше послезавтра. Завтра мне определённо будет фигово и даже очень. Я, скорее всего, дома буду отлёживаться.

- Хорошо, спасибо тебе!

- Слушай, а деньги-то есть у вас?

- Да всё нормально, – а в голосе многострадально-заунывные нотки.

- Ну, я так и знал. Сколько тебе повторять, глупо отказываться от помощи тогда, когда есть кому её предложить. Ты же знаешь, что для меня это пустяк, чего молчишь-то? Ты единственная, кто отказался, из всех, кому я предложил, и скажи мне, разве это не глупо? А нет, вру, есть ещё одна такая особа… гордая, она, пожалуй, даже переплюнула тебя. Вот скажи мне, Энни, стань ты моей женой, тоже отказывалась бы от карточек?

- Жена, это жена, Алекс. Конечно, я не стала бы отказываться от всего, что ты мог бы дать мне как муж…

- В финансовом плане, для меня все равны, что жёны, что друзья, поэтому завтра я позвоню своему юристу по поводу карточек для тебя. И не упирайся, давно пора было устранить это глупейшее недоразумение!

Дальнейший их разговор я слушать не стала, отошла немного в сторону и присела на свободный диван, стоять долго мне уже было тяжело с животом наперевес. Но дело не только в этом: в душе такая пустыня, что я едва сдерживала слёзный дождь… Мне было так больно и так обидно!

Сидя в машине по дороге домой, я думаю о том, что Кристен, пожалуй, права: нет иного выхода, кроме как смириться и относиться к ситуации проще. Женщины были в жизни Алекса, женщины будут в ней, и ничего с этим не поделать. До тех пор, пока его интерес ко мне не иссяк, пока впечатления от семейной жизни новы: ожидание ребёнка, рождение, его первые слова, шаги – мне беспокоиться не о чем.

А когда всё станет монотонным и однообразным – болезни, зубрёжка стихов и букв, занудное перекладывание игрушек с место на место и имитация увлечённой игры, рано или поздно ему станет тошно от скуки, а Алекс не из тех, кто будет блюсти верность ради проформы. Есть чувства и интерес – он, возможно, будет верен, как только всё это рассосется – моя эра в его жизни будет окончена, а шакалы уже даже потирают кровожадные лапки… Мне сделалось так тоскливо, и так пакостно на душе…

Однако, поглаживая буйные локоны покоящейся на моих коленях головы спящего мужа, я размышляла над всем этим, пока мы ехали домой, и упокоилась, решив в итоге, что в ближайший год я точно под защитой грядущих важных событий, а дальше уже буду думать по ситуации.

Спустя два часа мы дома, и напрасно я надеялась, что, проспавшись в такси, муж протрезвеет (ну или вернётся в своё нормальное состояние), дома его развезло ещё больше.

Не успеваю я расслабиться и отойти от громыхающей клубной музыки, как Алекс лезет ко мне с поцелуями, о запланированной беседе, похоже, он и думать забыл. Я думаю: «Буду дурой, если упущу случай, когда ж ещё он напьётся», спрашиваю:

- Алекс, что там за история с твоей первой любовью в 15 лет, расскажешь?

- Какая к чёрту любовь в 15 лет, ты шутишь?

-Нет. Марк сказал, что у тебя была первая любовь, но это тайна.

- Марк дурак, и ни черта не знает, меньше слушай его, лучше будет для всех.

-Сейчас я хочу послушать тебя, рассказывай.

- Лера, да, я пьяный, но я не идиот!

Я поняла: он ничего не расскажет, его тайны так важны ему, что даже в совершенно неконтролируемом состоянии они надёжно запечатаны.

Oscar & The Wolf - Where Are You

Выхожу из душа, Алекс, совершенно голый, лоснится и мурлычет, и даже движения у него какие-то ненормально кошачьи, но главное не это, а то, что его сдержанность и деликатность унесло тайфуном, имя которому алкоголь (или наркота?!).

- Лера, Лероча, девочка моя, я хочу тебя, я так хочу тебя, ну пожалуйста…

И дышит мне в ухо страстно и горячо, я в тихом ужасе, не знаю, как быть, потому что всю неделю у меня ныл живот, и доктор прописал строгое воздержание. Алекс об этом знал и ни в коем случае не покушался на меня, и даже когда мне очень захотелось в одно прекрасное и на редкость солнечное утречко, он категорически упёрся, защищая своего ещё не рождённого, но такого долгожданного ребёнка.