Монмартрская сирота

Их появление произвело огромную сенсацию. Публика, ознакомившись по газетам с подвигами Стального Тела, так шумно выражала свой восторг и уважение, что актеров не было слышно даже в первых рядах.

Отвечая улыбками и поклонами на раздававшиеся со всех сторон приветствия, полные энтузиазма, Диана и Стальное Тело совершенно не заметили, как двое зрителей, сидевших сбоку, в одной из партерных лож, следили за каждым их движением.

Один из них был гигантского роста; в глазах его горела злоба; на грубом лице виднелся огромный шрам, едва начинавший заживать.

Другой был ниже ростом, и тонкие, аристократические черты его лица можно было бы назвать красивыми, если бы они не были искривлены бешеным гневом.

— Поклянитесь мне, Фрэд, что вы его не убьете! — сказал он вполголоса гиганту.

— Клянусь, дон Фернандо, хоть мне и страстно хочется отправить на тот свет этого негодяя, который меня избил, унизил, осрамил…

— Месть, мой друг, хороша лишь тогда, когда ею можно долго упиваться.

— Меня все же бесит, что он в двух шагах от дула моего револьвера и я не могу размозжить ему голову.

— Несчастный! Эта толпа идиотов предала бы вас суду Линча, и через минуту от вас бы остались одни куски. Не беспокойтесь, нам представится скоро более удобный случай для мести.

— Ладно, я подожду. Вполне полагаюсь на вас, дон Фернандо.

— Можете на меня рассчитывать, Фрэд, а теперь пойдемте в гостиницу и посоветуемся, что предпринять.

ГЛАВА XXII

рошло несколько дней с тех пор, как Стальное Тело поселился в особняке Диксона, а между тем он ни разу не пытался серьезно переговорить с Дианой о деле, из-за которого приехал. Молодая женщина окончательно вскружила ему голову. Она пленила его остроумной беседой, превосходной музыкой, нежными, пленительными ласками.

Ей нужно было подчинить себе его волю, обольстить его, и она тем естественнее играла свою роль, чем больше сама запутывалась в собственные сети.

Стальное Тело не думал о том, к каким последствиям может привести его страсть, все больше и больше поддаваясь обаянию Дианы. Охваченный необузданным чувством, он не замечал, как мало-помалу терял свободу и становился послушным орудием в руках своей обольстительницы.

Прошла неделя — и между молодыми людьми установились самые интимные отношения.

Однажды вечером полковник ушел в театр, они остались наедине.

Стальное Тело долго созерцал прекрасное лицо Дианы, с трудом веря, что его любит это прелестное создание. Она обеими руками охватила его голову, покрывала ее поцелуями и страстно ему шептала:

— Я люблю тебя, я твоя! О как я тебя обожаю! С первого же момента, как я тебя увидела там, в Золотом Поле, я чувствовала, что ты меня победил… Никого, никого в мире я не люблю, кроме тебя… и никогда не любила… Ты веришь мне? Скажи мне, что веришь… Я когда-то думала, что люблю. Выходила замуж… Я несколько раз шла под венец… Но потом убеждалась, что это была ошибка, и разводилась с мужьями.

Она смотрела на него полным любви взглядом, нежно ласкала и продолжала лихорадочно-возбужденно шептать:

— Ты — идеал, который я так долго и так тщетно искала. Да будет благословен тот день, когда я в первый раз увидела тебя, превосходящего всех вокруг… Я искала тогда сокровища, а обрела любовь.

— Какие сокровища, моя дорогая? — машинально спросил ее Стальное Тело.

— Ах да… Ты еще этого не знаешь… Я еще ни слова тебе не говорила о себе и своей жизни, а между тем мне известно все, что касается тебя. Слушай же… Мне нечего от тебя скрывать, потому что мы принадлежим друг другу и ничто в мире не может нас разъединить.

— Да, моя дорогая, — сказал Стальное Тело и поцеловал ее.

— Начну со своей биографии. Прежде всего, могу тебя успокоить: этот грубиян-полковник, которому ты недавно воздал должное, не отец мне. Я дочь французского офицера, которого судьба свела с моей матерью во время мексиканской войны. Он был красивейшим офицером французской армии, а моя мать — красивейшей женщиной Мексики. Они полюбили друг друга, и моя мать отдалась ему душой и телом. Спустя три месяца войска были отозваны во Францию и офицер уехал, оставив мою мать на произвол судьбы. Она принадлежала к одной из родовитейших фамилий Мексики, но офицеру ее состояние показалось недостаточно большим. Он, впрочем, добился своего. Он женился на миллионерше и теперь служит во Франции полковником.

— Подлец! — произнес Стальное Тело.

— Когда я родилась, мать покинула родной дом и вышла замуж за десперадо, который провел двадцать лет на Рио-Гранде. Способный, трудолюбивый, не особенно разборчивый в средствах, он быстро разбогател и превратился в полковника Диксона, Короля Золота. Он любит меня за то, что я напоминаю ему мою мать, умершую, когда мне едва исполнилось девять лет. Он ценит меня еще и за то, что я разбираюсь в его делах и безумно люблю золото.

— Вы любите золото? — спросил ковбой с неприязнью.

— Очень, до безумия, почти до болезненности.

— Это странно!