Монмартрская сирота

Граф Рауссэ-Бульбон видел в этом открытии осуществление своих заветных мечтаний.

Маркиз де Пиндрей принял участие в одной из подобных экспедиций и был убит в Соноре.

Много искателей приключений пало жертвами своей алчности: ни лишения, ни опасности, ни отсутствие достоверных документов, ни, наконец, неправдоподобность этой легенды — ничто не могло их остановить.

О кладе не переставали говорить, и постоянно возобновлявшиеся попытки найти его подогревали интерес современников к легенде.

Потому и Дэрош познакомился с ней тотчас же после прибытия в эти места.

Как парижанин, Дэрош был скептиком и первое время смеялся над этими баснями: он сочинил даже на эту тему какую-то историю, которую рассказывал по вечерам детям, начиная ее словами: «Жил-был однажды…», как рассказывается в сказках.

После похищения Марселя сказку о сокровищах он больше не рассказывал, но все-таки она глубоко засела в голове Дэроша.

Его друзья, краснокожие, верили, конечно, в эту легенду, как в Святое Писание, но неохотно о ней говорили.

Однажды он узнал, что какой-то американский капиталист устраивает за свой счет большую экспедицию для поисков легендарных богатств.

«Без сомнения, тут что-нибудь да есть! — решил он, думая об этом. — Не попытать ли и мне счастья!»

Как и другие, опьяненный собственными словами и ослепленный мечтой, он пустился на поиски.

Это было незадолго до событий, изложенных в начале нашей ужасной и правдивой истории.

Черный Орел, конечно, сообщил ему все, что знал о сокровищах.

Но, в сущности, он знал мало. Одна старинная индейская песня, нечто вроде таинственного гимна, известного лишь жрецам и вождям, повествовала об Анатских, или Аннамских, горах и о Воздушном Городе.

И тут вдруг Дэрош вспомнил великолепную гравюру из журнала «Кругосветное путешествие», которая изображала причудливую группу воздушных жилищ, стоящих много веков на Аннамских горах. Они прилепились к самым верхушкам скал на головокружительной высоте и казались чем-то вроде наростов самой горы. До их четырехугольных отверстий-входов на первый взгляд было невозможно добраться.

Но в одном месте на расстоянии семи или восьми метров друг от друга были видны небольшие площадки — и с помощью небольшой веревочной лестницы можно было постепенно добраться до входа в эти необыкновенные жилища.

В голову ему пришла упорная, доводящая до изнеможения, до страдания мысль: «О, если бы это было там!»

С тех пор он, точно одержимый, не знал покоя, мечтая о находке старинного покинутого города арапаосов.

Весь в ее власти он приказал однажды приготовить шесть запасных лошадей и в сопровождении Жо отправился на поиски, преодолев пятьдесят лье в два дня, ничего не нашел и вернулся на ранчо Монмартр, чтобы вскоре с еще большим ожесточением снова возобновить розыски.

Разъезды продолжались до тех пор, пока в одно прекрасное утро он не заметил старинные, веками необитаемые жилища, прилепившиеся, как гнезда ласточек, к склонам горы.

Он задрожал от радости и воскликнул:

— Я был в этом уверен!

Теперь вопрос был в том, как взобраться на отвесную скалу.

Недолго думая, Дэрош с помощью Жо, который вполне разделял безумные мечты своего господина, принялся за постройку лестницы.

Что это была за лестница! Каждую минуту она могла сломаться и рассыпаться на куски.

Не обращая на это ни малейшего внимания, они стали взбираться на головокружительную высоту, причем одно неловкое движение, малейшее отклонение в сторону грозило им падением с шестидесятиметровой высоты.

Нужно было обладать недюжинной отвагой, чтобы совершить этот подъем, на который уже триста лет никто не отваживался.

Они добрались до маленькой комнаты, похожей на каменную клетку, и вспугнули целую стаю летучих мышей.

Стены комнаты были украшены прекрасно сохранившимися скульптурами и примитивными рисунками, служившими различными эмблемами или фетишами.

За первой комнатой следовала вторая, затем третья; они сообщались четырехугольными отверстиями, в которые едва мог протиснуться человек.

Свет в комнатах убывал по мере перехода из одной в другую: они были расположены перпендикулярно к фасаду и углублялись внутрь горы.

Это была пещера с вырубленными в ней кельями, соединенными друг с другом множеством входов, выходов и переходов, поэтому в ней легко можно было заблудиться.

Дэрош зажег свечу, которой он запасся, предвидя поиски в подземных галереях.

Они шли наугад, все больше и больше углубляясь внутрь горы.

Вдруг послышалось ворчанье, и они ощутили неприятный запах какого-то зверя.

— Гм! Смотрите-ка, ракун! — воскликнул Жо. — Как оказалась здесь эта гадина?

Ракун, или енот, — небольшое, часто встречающееся в этой местности животное — любимое лакомство негров и предмет самой страстной охоты.

У Жо мгновенно пробудился охотничий инстинкт, и он, как сумасшедший, бросился в погоню за парой енотов, нашедших приют в таком странном месте — и воздушном, и подземном одновременно.

Он забыл все на свете — и своего господина, и клад — и очертя голову носился по окутанным мраком комнатам и коридорам, ведомый, как гончая собака, лишь запахом животного.