Новгородский летописец как бы извиняется за пассивность соотечественников: время было «нужное», и каждый думал о себе, находился «в недоумении и в страхе». И такая позиция оказывается самой характерной для периода Батыева нашествия. И ситуация с новоторжцами вовсе не была самой показательной.
Город был сожжен. Во время осады погибли все виднейшие руководители общины. Но группа горожан в последний момент умудрилась организовать вылазку и прорваться в леса. Судя по изложению летописи, погоня за ними длилась не один день. Многие погибли, но некоторым, вероятно, удалось уйти. Монголы остановились в 100 верстах от Новгорода у Игнач-креста, проход за который мог быть чреват для них столкновением со свежими полками могучего северорусского княжества: «Туже убьени быша Иванко, посадникъ новоторжьскыи, Яким Влунькович, Глеб Борисович, Михаило Моисиевич. Тогда же ганяшася оканьнии безбожници от Торжку Серегерьскымъ путем оли и до Игнача креста, а все люди секуще акы траву, за 100 верст до Новагорода [не дошед]. Новъгород же заступи бог…»[264]
Попытки локализации Игнач-креста породили целую серию работ. Первые исследователи (Н. М. Карамзин, С. М. Соловьев) сопоставляли его с поселком Крестцы, заметном новгородским районным центром. Однако в начале XX в. Н. В. Мятлев нашел в писцовой книге Деревской пятины 1495/96 г. упоминание в районе Яжелбицкого погоста озерца «у Игнатцова Къста». Эту гипотезу недавно убедительно развил А. А. Фролов, по предположению которого каменный Игнач-крест стоял невдалеке от брода через р. Полометь, соединявшего «трассу» Яжелбицы – Новгород и большую дорогу Деман – Яжелбицы в районе современной деревни Кувизино[265].
То, что во время штурма был допущен массовый прорыв осажденных из крепости, говорит о слабой плотности армии штурмующих или об ограниченной площади приступа. Никакой полномасштабной атаки на стены с нескольких направлений, как при взятии Владимира-Залесского, не было и речи. Перед нами – утомленные дальним походом воины, которые сами начинали опасаться за свою жизнь. Поход нужно было немедленно прерывать. В противном случае он мог обернуться и большим поражением.
Расстояние от Торжка до Сити: такое же, как от Коломны до Владимира – примерно 200 км, которые гонец мог промчать за пять дней. Следовательно, сообщение о гибели великого князя Юрия должно было поступить к Батыю уже 9–10 марта. Возможно, с этим и была связана остановка передового монгольского отряда у Игнач-креста: они получили известие о полном разгроме противника. Совершенно ясно, что поход на Новгород не входил и не мог входить в планы Батыя. Воевать в лесах и/или горах монголы никогда не собирались. Другое дело – Суздальское Ополье, равнинная местность с богатой полевой растительностью. Как верно отметил еще В. В. Каргалов, сложные построения военных историков, стремящихся приписать Батыю намерение «выйти на «коммуникации» между Новгородом и Псковом, пройти областями, предоставлявшими “больше средств для продовольствия”» войск, избежать переправы через большие реки и т. д., не находят никакого основания в источниках[266]. Они оторваны от системы методов исторического моделирования и серьезно модернизируют происходившее. «Селигерский путь», по которому двигались монголы, не был даже кратчайшим маршрутом в Новгород. Он петлял и сильно уводил к западу, что могло соответствовать тактике пытающихся оторваться от преследования, но никак не наступающих войск. Как только появилась возможность остановиться и, не теряя статуса победителей, повернуть домой, монголы это сделали.
Отход Батыя был триумфальным. Он вел тысячи пленников, его воины щеголяли дорогими одеждами и награбленными украшениями. Добившись решительной победы над сильным Владимиро-Суздальским княжеством, Батый вполне мог считать себя удовлетворенным и не предпринимать более наступательных операций. Да и средств для этого у него, судя по всему, более не было. Длительная осада, даже ведущаяся максимально осторожно, неизбежно должна была привести к потерям. Подкреплений от других ханов не поступало: их воины также спешили в родные степи. Волна нашествия плавно откатывалась.
Новгородская земля (основная часть) в XIII в. Границы указаны схематически.