Читаем Монгольское нашествие на Русь 1223–1253 гг. полностью

Кроме беззубых действий русских войск обращает на себя внимание также неожиданное административное изменение во Владимирской земле, отмеченное в новгородской летописи. Речь идет о разделении волости. Столетнее единство неожиданно было нарушено в марте 1238 г., когда, казалось бы, соседская консолидация была единственным средством против нависшей угрозы. Однако общины Суздаля и Ростова решили иначе. В чем же причина таких действий? Полагаем, что отношение к «татарам» играло здесь не последнюю роль. Ведь судьбы городов отличались диаметрально. Суздаль подвергся самому жестокому разгрому 5–6 февраля 1238 г., а Ростов умудрился уберечься и заключить некое соглашение с интервентами. Насколько в этом договоре учитывались интересы разоренного Суздаля – неизвестно. Примечательно, что позднее, когда Ярослав стал наводить в земле порядок, его брат Святослав получил во владение только Суздаль, а Ростов сохранили за собой Васильковичи – Борис и Глеб. Возможно, позиция ростовчан во время нашествия была слишком необычной, чем вызвала возмущение даже со стороны своего верного и многолетнего сателлита. Уцелевшие суздальцы предпочли отмежеваться от благополучных соседей, и именно после событий на Сити, выступивших жестким репером в действиях захватчиков на Северо-Востоке Руси.

Убийство великого князя Юрия должно было послужить для монгольского войска сигналом, что их миссия в целом окончена. Можно было отходить в спокойную степь. Однако передовые части во главе с самим Батыем уже ушли далеко на запад, приступив к осаде Торжка, который теперь требовалось взять. В отличие от них, оставшиеся во Владимирском княжестве тумены могли двинуться сразу в южном направлении. В любом случае, гибель Юрия была сигналом для всех.

Монгольская армия была измотана более чем трехмесячными переходами, стычками и погонями. Следует полагать, что и потери были значительными. Если под Коломной погибло до 10 тысяч, то в Рязанской земле, при осаде Владимира и других городов, вероятно, еще столько же. Кроме того, требовались сопроводительные отряды для контроля за пленными и награбленным. Наверняка имелись раненые. Вероятно, боеспособные части уменьшились в составе на 30–35 тысяч всадников (до 50 %!).

После смерти Кулькана в походе продолжили участие шесть ханов: Бату, его брат Орда, сыновья Угэдэя Гуюк и Кадан, внук Чагатая Бури и сын Толуя Менгу. По сообщению Рашид ад-Дина известно, что позднее, когда Бату безнадежно стоял под стенами Козельска, куда подошел после взятия Торжка, к нему на помощь спешили тумены Бури и Кадана. Следовательно, они не участвовали в походе в новгородские земли. Из четырех оставшихся туменов один должен был находиться под управлением Бурундая и действовать на северо-востоке. Таким образом, в лучшем случае у Батыя в начале марта 1238 г. под Торжком было три тумена (условно по 10 тысяч), имевших до 50 % потерь личного состава, то есть в строю находилось около 15–20 тысяч. С такими силами штурмовать полноценный укрепленный город было очень сложно, а продолжать наступление на Новгород – вообще бессмысленно.

* * *

От Твери к Торжку монголы подошли 20 февраля 1238 г. и целых две недели держали планомерную осаду: «…и отыниша его тыномъ весь около, якоже инии грады имаху, и бишася ту окааннии по 2 недели»[262]. Лишь 5 марта, собрав подкрепления, Батый решился на приступ.

Торжок, в отличие от многих других городов, ворота открывать не стал и в переговоры вступать отказался. Неожиданно жесткая позиция первой на пути монголов новгородской крепости должна была вызвать соответствующее раздражение в ханской ставке. Еще не был найден Юрий со своими ополченцами, укрывшийся, может быть, где-то рядом. Армия находится глубоко во вражеской территории, и опрометчивый штурм, сопряженный с большими потерями, был бы очень опасен. Батый не стал торопиться и применил традиционную для Руси тактику измора. Результат сказался очень скоро. В Торжке получили известие из Новгорода о том, что помощи не будет. Воля защитников была подорвана. Последовал короткий и, судя по всему, прошедший для монголов без значительных потерь штурм. Горожане были деморализованы и «утомлены» осадой, массированным использованием осадных машин: «и изнемогошася людие в граде, а из Новагорода им не бысть помощи, но уже бо в то время нужное кто же бо о собе стал в недумении и в страсе; и тако погании взяша град, и исекоша вся от мужска полу и до женьска, иереискыи чинъ всь и черноризчискои, а все изообнажено и поругано, горкою и бедною смертию предаша душа своя господеви…»[263]

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное