Князь Юрий Ингваревич вел свои полки на верную гибель, и это особенно подчеркнуто в патетических репликах повести: речь перед братией («лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли быти»), поклон Успенскому собору Рязани, плач перед образом Богородицы и «последнее целование» матери, великой княгини Агрепены Ростиславны. Судя по дальнейшему изложению, рязанцы сумели недешево продать жизни и действительно произвели впечатление на гордого степного владыку. Внезапная атака небольшого даже по русским меркам войска была пощечиной монгольскому самолюбию: «И поидоша против нечестиваго царя Батыя и сретоша его близ предел резанских. И нападоша на нь и начаша битися крепко и мужественно. И бысть сеча зла и ужасна, мнози бо силнии полки падоша Батыеви. Царь Батый и видяще, что господство резанское крепко и мужественно бьяшеся, и возбояся.
Да противу гневу Божию хто постоит?
А Батыеве бо силе велице и тяжце: един бьяшеся с тысящею, а два – со тмою. Видя князь великий убиение брата своего князя Давыда Ингоревича и воскричаша: «О братие моя милая! Князь Давыдъ, брат наш, наперед нас чашу испил, а мы ли сея чаши не пьем?!» Преседоша с коня на кони, и начаша битися прилежно, многиа сильныя полкы Батыевы проеждяя, а храбро и мужествено бьяшеся, яко всем полкомъ татарьскым подивитися крепости и мужеству резанскому господству.
Повесть отмечает, что в этом сражении где-то на берегах Воронежа погиб цвет рязанского воинства, а также многие князья со своими дружинами: Юрий и Роман Ингваревичи, а вместе с ними и главы муромского и пронского княжеств, то есть собственно все лидеры антимонгольской коалиции. Однако, согласно вполне достоверной новгородской версии событий, рязанский князь Юрий погиб при осаде своего стольного града, а его брат Роман – в битве у стен Коломны. Вероятно, автору повести представлялась более эффектной смерть воина в битве в открытом поле, и он немного приукрасил действительность. По нашему мнению, это было более чем напрасно. Ведь в противном случае мы получаем дополнительное свидетельство того, что после сражения на реке Воронеж некоторые князья выжили и сумели отступить в свои вотчины. Уцелеть в нападении на сильнейшую армию на планете – трудно припомнить других таких героев вплоть до Куликовской битвы.
После событий на реке Воронеж Батый получил вполне законный повод вторгнуться в рязанские земли. Это место в «Повести о разорении Рязани» звучит сухо и очевидно представляет собой вставку из какого-то летописного источника: «И начаша воевати Резанскую землю, и веля бити, и сечи, и жещи без милости. И град Пронск, и град Бел, и Ижеславец розари до основания, и все люди побиша без милости. И течаше кровь христьянская, яко река силная, грех ради наших»[207].
Старая Рязань. План городища. Обмеры 1970 г. 1 – северный мыс городища; 2 – северное городище; 3 – Спасский собор, конец XII в.; 4 – место торговища; 5 – Борисоглебский собор, XII в.; 6 – Успенский собор, XII в.; 7 – южная оконечность городища; 8 – Исадские ворота; 9 – Новые Пронские ворота.
Примечательно подчеркнуто, что Пронск, Белгород и Ижеславец пали ранее, чем монголы подошли к столице княжества. Эти городки расположены на юго-западе (Пронск и, вероятно, Ижеславец) и северо-востоке (Белгород) от Старой Рязани. Следовательно, враги совершали широкий охват главного города. Только разорив округу на многие километры вокруг, Батый 16 декабря 1237 г. подступил к Рязанской твердыне: «тогда иноплеменници оступиша град Рязань декабря 16 и острогомъ оградиша»[208].