Монгол

Джамуха промолчал. Он уловил какие-то недомолвки в их рассуждениях и удивленно переводил взгляд с одного на другого, потом резко отвернулся и в отчаянии пошел прочь.

Касар в тот момент промолчал, и Шепе Нойону это показалось удивительным. Все смотрели, как он удалялся. Бельгютей прищурился и сказал:

— Я не доверяю Касару, хотя он и прикидывается простачком. Простаки всегда опасны, потому что они хватаются за какое-то известие и пережевывают его с упорством мула. Как вы думаете, куда он сейчас направился?

Шепе пожал плечами.

— У меня правило: волноваться только из-за того, что касается лично меня.

— Джамуха — глупец, — недовольно промолвил Субодай.

Касар вроде бы бесцельно бродил, но как только скрылся с глаз друзей, то заспешил.

Он шел к юрте Темуджина, тот прощался с Борте. Касару всегда она нравилась, но теперь он ее просто боготворил, и она могла им вертеть, как ей угодно.

Касар серьезно сказал брату:

— Господин, я только что вернулся после разговора с Субодаем, Шепе Нойоном и Бельгютеем, во время которого мы решали, как лучше расставить войска, когда мы совещались, к нам подошел Джамуха Сечен, твой анда. Он был возбужден и призывал нас тебе не повиноваться, говоря, что это не наша война и глупо в ней принимать участие. Он сказал, что война будет вестись по требованию твоего благородного названого отца, Тогрул-хана, и только ему она выгодна…

Темуджин не поверил своим ушам, а Борте радостно захлопала в ладоши:

— Мой господин, разве я не говорила тебе то же самое — этот человек — предатель? Ты меня не пожелал слушать! Нет, ты меня ударил и выгнал из юрты! Теперь ты слышишь то же самое от своего брата. — Она кокетливо сверкнула глазами на Касара.

— Я не верю! — закричал Темуджин. Кровь прилила к его лицу, и стало ясно, что Темуджин вне себя от ярости. — Если это так, то что говорили все остальные?

— Они начали над ним смеяться, — ответил Касар.

Темуджин заскрипел зубами.

— Они понимают, что он просто глупец!

— Глупцы всегда опасны, — вмешалась Борте.

— Он зашел слишком далеко, — пробормотал Темуджин и коснулся рукояти сабли. Дыхание его стало прерывистым и хриплым.

Кто-то откинул полог юрты, внутрь вошел Кюрелен. Он улыбался, но, увидев хмурые лица, понял, что произошло нечто неприятное. Он хотел попросить разрешения Темуджина на то, чтобы Джамуха остался дома, так как он может понадобиться ему. Кюрелен хотел это сделать из сострадания, но решил промолчать, ощутив давящую черную атмосферу в юрте племянника.

— Что случилось? — быстро спросил он.

— Мне только что сообщили, что Джамуха Сечен — предатель и пытается затеять смуту среди моих нойонов, — резко ответил Темуджин, лицо которого распухло от гнева. — Я его убью собственными руками.

«Глупец!» — подумал Кюрелен. Он пристально взглянул на смущенного Касара. Простак Касар, сгорая от ревности, желал вытеснить из сердца Темуджина Джамуху, но явно не желал его смерти — в его собачьих глазах появилась тревога.

Кюрелен сел, делая вид, что абсолютно спокоен, и даже улыбнулся. Сейчас ему понадобятся двойные силы, чтобы отвести гнев от Джамухи:

— Тебе известно, как умеет болтать Джамуха, и ты знаешь, что он не предатель. У него просто слишком болтливый язык и множество глупых мыслей.

Темуджин скривил губы, а глаза метали зеленые молнии:

— Чтобы его не обвинять напрасно, я прикажу, чтобы сюда явились Субодай, Шепе и Бельгютей, пусть они мне все расскажут сами.

Кюрелен вздохнул, будто его раздражали такие детские игры в час отъезда в смертельный поход.

— Должен тебе признаться, что Джамуха приходил и ко мне. Тебе известно, что он думает, как женщина, и удивительно совестлив. Он меня спрашивал о том, считаю ли я эту войну справедливой. Люди, подобные ему, предпочитают сражаться в справедливых войнах и верить, что сами выбирают собственный путь. Тогда они себя чувствуют независимыми и достойными. Я ему сказал, что ты всегда все делаешь правильно.

Темуджин пытался сдерживаться, на лице его появилась улыбка. Борте кипела от ярости и поглядывала на Кюрелена свирепо.

— Нам всем известно, Кюрелен, как ты обожаешь Джамуху, — насмешливо заявила женщина. — Ты его всегда защищаешь, даже перед нашим господином!

Кюрелен медленно поднес руку к губам и посмотрела на Борте.

— У тебя самой нет ли причин ненавидеть Джамуху, Борте? — тихо спросил он. — Может, он тебя как-то обидел? Если это так, то нам лучше его сюда позвать и спросить, что происходит между вами?

Борте побелела, у нее замерло сердце. Она смотрела на Кюрелена, как смотрят на врага загнанные в ловушку хищные зверьки. Потом она вдруг с ужасом поняла, что Кюрелену стало известно все, что произошло между ней и Джамухой. У нее от ужаса пересохло в горле.

— Между нами ничего не было, — еле промолвила она, дрожа от страха.

Кюрелен не отводил от нее взгляда.