Монастырь

– Еще как умею, – заявила она и, к изумлению Эллы, ловко перекинула кинжал из руки в руку. – Давным-давно у нас дядя жил, брат матери. Он солдатом служил, да без руки остался, хорошо, что без левой. Мы с ним сражались. И еще – метать ножи могу. Показать?

Элла улыбнулся.

– Не стоит.

Дорога внезапно кончилась. Отряд вышел на небольшую поляну, ограниченную справа высокой скалой, а слева срывавшуюся в немыслимой глубины пропасть. У Эллы захватило дух: открывшийся вид поражал своей масштабностью. Дна пропасти не было видно – внизу висел туман; противоположная сторона горами и пригорками уходила дальше к горизонту. Среди зелени – далеко-далеко – угадывались какие-то деревни и крепости, но застилавшая все вокруг дымка мешала даже приблизительно определить расстояние до них. Эллу охватило ощущение, что он находится на краю мира, или – мелькнула вдруг мысль – на вершине Гленкиддираха. Там, куда никогда не поднимался ни один смертный, в обиталище богов, разглядывая расстилающийся под ногами такой близкий и одновременно далекий мир людишек со всеми их бедами и мелкими житейскими радостями. Где-то там, на севере, находился Лонхенбург, и на одно мгновение Элле показалось, что он заметил высокую крышу королевского донжона, но он тут же одернул себя: этого просто не могло быть. Лонливен был слишком далеко, чтобы увидеть его с вершины даже самой высокой горы. И более того – его не надо видеть. Та жизнь окончена. Со всеми придворными лизоблюдами, куропатками на золотых блюдах, продажными девками, которые не умеют любить, шпионами в каждой щели и, главное – со скользким до тошноты магистром Хэвейдом, его Вопрошающими и новыми богами.

Кто будет наследником? Узнавать, выспрашивать, хитрить, взвешивать каждое слово, подначивать своих братьев – и чего ради? Чтобы жрать, пить и иметь всех баб подряд? И быть последним среди эорлинов, старательно делая вид, что ты первый? Кстати: долго ли у Беорна получится скрывать, что десятилетние мальчики интересуют его куда больше, чем нормальные здоровые девки с крепкими грудями? Плевать. Лекарь Мабог умер вовремя. Больше ничего этого нет. Все кончилось.

Элла как будто даже облегченно вздохнул. И в сердцах сплюнул: он не верил самому себе. С одной стороны, было приятно думать, что ничто из этого его больше не касается, с другой – мысль о том, что он проживет всю жизнь в захолустье, разбирая крестьянские споры и думая о будущем урожае, бросала его в дрожь. Ладно. Элла щелкнул пальцами. Доедем до Глоу, а там видно будет, что к чему.

С поляны вело несколько троп. Одна – в пещеру, глубина которой терялась во мраке, вторая – в узкий проход, заросший шиповником; широкий спуск куда-то вниз, а еще парочка-другая дорожек расходилась веером между деревьями и камнями.

Сир Гвалтер дал знак остановиться и разослал вперед разведчиков. Их мнения разошлись: тропы имели настолько захоженный вид, что сказать однозначно, куда ушли Волки, оказалось трудновато.

В горах быстро темнело. Тонкая полоска неба над головами из белесо-голубой превращалась в синюю, и сир Гвалтер хмуро поглядывал по сторонам. Делить и без того малочисленный отряд на группы с тем, чтобы обследовать все эти тропки, было слишком опасно, учитывая, что Волки могли быть как в десяти милях, так и в пяти сотнях стридов. В конце концов Гвалтер подошел к Элле.

После недолгого совещания решили ехать в Глоу.

– Здесь везде слишком тесно и опасно, – говорил начальник стражи. – Много мест, где Волки попрятаться могут, а нам не развернуться. Даже при численном превосходстве мы в проигрыше: ни лошади, ни тяжелое оружие не помогут. Сверху нас перестреляют, как куропаток. Одна из этих троп через час выведет нас в широкую долину, там можно переночевать, – закончил он, – а назавтра до Глоу будет рукой подать.

Подумав немного, Элла кивнул. В конце концов, он сможет возобновить охоту на разбойников чуть позже, через несколько дней.

– Вперед! – Начальник стражи махнул рукой.

Сосны-исполины тянулись вверх на десятки футов и стояли так тесно, что отряд ехал гуськом, пробираясь между стволов и гигантских замшелых валунов. Откуда-то издали слышался едва различимый шум воды. Наверное, речка, подумал Элла, и в этот самый момент Глойн дернул его за рукав.

– Сир, – шепнул он, – я хочу сказать…

– Что?

– Я плохо помню, маленький был, – словно извиняясь, пробормотал подросток, – но это не та дорога.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не знаю точно, как в Глоу ехать, но по этой дороге мы с матушкой в Лонхенбург пробирались. Я, как воду услышал, сразу вспомнил. Там дальше пропасть и мост через нее будут. И дорога не прямо в Глоу, а в северный Нолтлэнд. Нет там никакой долины…

– Хм…

Элла привстал на стременах, пытаясь в сгущающихся сумерках углядеть сира Гвалтера. Вроде бы начальник стражи все время ехал впереди отряда, но там его не оказалось. Элла подозвал ближайшего солдата. Рожа у того была очень приметная: вся в синих татуировках.

– Найди мне Гвалтера.