Читаем Монах полностью

— Ну, вот мы и проснулись. Как чувствуете себя?

Алексей не знал, что ответить. У него по-прежнему болела голова, его немного тошнило. Врач ждал.

— Болит голова, шея, — наконец произнес Алексей.

— Ну, ничего, вы молоды, все заживет. Шейные позвонки испытали большую перегрузку. Позвоночник — это ведь не цельная кость, строение его очень сложное. К сожалению, при автомобильной аварии травму позвоночника получает большинство пострадавших. Но, вам и здесь повезло: у вас не произошло смещение шейных позвонков, что обычно вызывает сдавливание шейной артерии, и не пострадал вестибулярный аппарат. Произошло сотрясение головного мозга. Будем наблюдать. К сожалению, автомобильная травма коварна, может приводить к длительным болезненным симптомам.

Алексей слушал и не понимал, о чем говорит врач. От усталости он закрыл глаза.

Первые несколько дней Алексей чувствовал себя отвратительно. Головная боль не давала покоя, больно было открыть глаза, сразу начиналась резь, чтобы взглянуть, нужно было сделать усилие. Боль пронизывала каждую клеточку. Иногда повышалась температура до тридцати девяти градусов. Молодой организм и препараты делали свое дело. Через неделю он уже чувствовал себя лучше. Все эти дни рядом была Маша. Несмотря на боль, он с радостью воспринимал ее присутствие. Никакая сиделка в мире, даже самая квалифицированная, не смогла бы так внимательно и осторожно ухаживать за тяжелобольным человеком. Ни ворчаний, ни упреков, всегда ласковые слова, терпение. Она умела молча и как-то незаметно делать не совсем приятные процедуры. Руки у нее были теплые, ласковые, и Алексею казалось, что он стремительно выздоравливает от одних только звуков ее голоса. Она приходила в палату, укрывала его одеялом, проветривала комнату, а как только стало тепло и появились мухи, окно занавесила марлей, и даже добилась невозможного, чтобы кровать сдвинули, и прямые солнечные лучи не слепили глаза Алексею.

Алексей просил не перестилать постельное белье, но Маша только улыбалась в ответ и еще более тщательно разглаживала все складки и неровности, чтобы они не раздражали кожу.

Около кровати появилась прикроватная тумбочка, стало удобно размещать лекарства, термометр, расческу и стакан, хватило места для воды и морса, и даже книги для чтения.

Алексей впервые узнал, какой обузой может быть человек в его состоянии. Он часто ставил себя на место Маши, задавая один и тот же вопрос: а смог бы он сделать то же, что и она, и боялся признаться даже себе, что вряд ли у него получилось бы так самоотверженно и профессионально ухаживать.

Каким-то чудом Маше удалось договориться с больничным начальством, и соседа Алексея переместили в другую палату, а на его месте разрешили находиться Маше.

Теперь стало еще проще. Стоило Алексею очнуться, или застонать во сне, сразу рядом появлялась Маша. Дела пошли на лад, хотя врачи готовили его к очередной операции.

Весна уже победила зиму. В городе установилась по-летнему теплая погода. Правда, с утра над рекой появлялся туман, но солнце быстро съедало его своими жаркими лучами. Синоптики пугали, что еще могут вернуться холода, но разве поверишь в это, когда погода больше похожа на лето, чем на весну.

Маша присела у кровати Алексея, он улыбнулся ей:

— Ну, как чувствуешь себя?

— Хорошо, Маша.

— Завтра операция, все будет хорошо. Надеюсь, ты не боишься?

— Когда ты рядом, мне ничего не страшно.

— Ты меня переоцениваешь. Я хочу раскрыть тебе тайну.

— Тайну?

— Сейчас расскажу, и она перестанет быть тайной.

— Не стесняйся, давай!

— Леша, у нас будет ребенок.

Алексей закрыл глаза, глубоко вздохнул.

— Что с тобой?

— Не знаю. Не могу найти слов. Если бы были силы, я бы сейчас взял тебя на руки, и понес домой…

— Успеешь еще поносить.

— Может быть, ты знаешь и пол ребенка?

— Не знаю, но я хотела бы девочку.

— И я тоже.

— А если будет мальчик?

— Значит, будет здорово.

— Ну, какой ты не постоянный.

Алексей замолчал, влюбленными глазами глядя на Машу.

Появилась медсестра.

— Ну, голубки, начинаем готовиться к операции, дел у нас много. Маша, если не боишься, помогай мне.

— Конечно, не боюсь, Вы только говорите, что нужно делать.

— Скажу.

Алексей с улыбкой воспринимал все, что с ним делали.

— Это что ты такой счастливый сегодня, даже боли не чувствуешь, — спросила его медсестра.

— Счастливый, потому что очень счастливый, — сказал Алексей первую же пришедшую в голову глупость. А может, это была и не совсем глупость.

— Ну, молодец, недолго осталось тебе маяться.

— Ничего, потерплю.

— Ну ладно тебе, расхвастался, — заметила Маша, делая перевязку руки.

Он улыбнулся, не отрывая от нее счастливого взгляда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии