Читаем Монады полностью

1 |00616 Ну что, братцы-демократы                 Как просрали мы свободу                 Я за вас в огонь и воду                 Бывало                 А что теперь скажу народу                 Как лично глубоко ответственный!                 А мы не демократы! не демократы!                 А кто же вы? —                 А мы государственники! —                 А что это такое? —                 А это вот такое, какое мы есть! —                 Ну что ж, славненько!1 |00617 Мы железною цепочкой                 Отобьем злодею почки                 А потом стальные пальцы                 Возьмем                 Выдрем ногти, выдрем пальцы                 А без почек да без рук                 Станет ласковым сам-друг                 Злодей, в смысле1 |00618 Возле силы справедливости                 Самоотдельной                 Сила жизни проползла                 На брюхе                 А рядом с нею сила зла                 Проложивши силу лживости                 Смягчающую                 Между собою и прочими                 А я – птица, я – не сила                 Моя сила все носила                 Меня                 По-над ними1 |00619 Я вышел как-то на балкон                 И словно содрогнулся весь я                 От плывшего со всех сторон                 Открывшегося мракобесья                 Я столько жил в родной стране                 Читал ее стихи и книги                 И только щас открылось мне                 Иная сторона интриги                 Что каждый зайчик, каждый пень                 От взгляда моего вещественного                 Словно отбрасывает тень                 В делах не менее существенную                 Чем он сам1 |00620 Побежали за окнами снова леса                 И дорожки, дорожки, дорожки                 Кое-где их, смеясь, перескочит лиса                 Кое-где – дребезжащие дрожки                 Переедут                 А я белый, усталый, седой господин                 Все гляжу я в окошко вагонное                 Все исчезли! ушли! я остался один                 Девятнадцатый век! – белоконная                 Жизнь1 |00621 Живешь, живешь, а после сгинешь                 Веревочку легко накинешь                 На шею                 Вонзишь кинжал, возьмешь отгул                 Мой друг, ведь жизнь – всего лишь гул                 Невидимый                 Мерцанье – и петлю насквозь                 Пройдет! в нее обычный гвоздь                 Не вгонишь                 Только специальный                 Алмазный с астральной обводкой1 |00622 Шумит, шумит высокий лес                 Сосна к сосне склоняется                 А там без жалости и без                 Анестезии – яйца                 Кому-то                 Вырывают! —                 Кому? —                 Да отсюда не разобрать! —                 Черный? —                 Черный! —                 Волосатый весь? —                 Да, волосатый! —                 И дальше? —                 А он как будто не бывало                 Ни в чем                 Встает пред сонмом женских лиц! —                 Боже! —                 И все пред ним ложатся ниц! —                 Боже! —                 Свои откинув покрывала                 И дальше! —                 Дальше ясно что! —                 Что ясно? —                 Сам знаешь! —                 Да, знаю!1 |00623 Снег сыпет, сыпет, не избавиться                 От подступающей тоски                 А там за окнами, на улице                 Кого-то режут на куски! —                 Кого? —                 Не разобрать! —                 Он белый? —                 Белый! —                 Но губы красные? —                 Красные! —                 А что дальше? —                 А он без видимых усилий                 Вновь собирается, встает                 Еще безумней и красивей                 В мое окно в упор глядит! —                 А ты на каком этаже? —                 На седьмом! —                 И он глядит прямо в глаза? —                 Прямо в глаза! —                 Интересно!
Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики