Читаем Монады полностью

Ну, конечно, конечно! кто, например Бориса и Глеба убил? а Ярополка? а Святослава? а татары сколько русских сгубили! а Иван Грозный скольких сдушегубил своих! а литовцы скольких наших порушили! а наши сколько литовцев! а черкесы! а черкесов! а Петр! а Павел! а царевич Дмитрий убиенный! а Годунова детишки убиенные! а декабристы убиенные! а сколько крепостных загублено! собаками, медведями, зверями! а пугачевцы! а разинцы! а булавинцы! а Столыпин убиенный! а Александр убиенный! а Николай со всей семьей убиенный! а как японцы наших губили! а как наши их губили! а французы наших! а наши поляков! а сколько немцы наших загубили! а сами-то своих в одном 1905-м! а скольких шпицрутенами-то засекли, а? а шашками зарубили, а? а один Чернышевский что бедненький пережил! а Сперанский! а протопоп Аввакум! а царевна Тараканова, а? а царевна Софья, а? – да что говорить

Но все-таки

1 |00554 Не все так в прошлом плохо было                 Когда, я помню, жар и резь                 Дикие —                 Американская болезнь                 Некая                 В пять лет почти меня сгубила                 Я помню, доктор старичок:                 Ну что случилось, мой жучок? —                 Спросил                 И я почти сразу выздоровел1 |00555 Не все так в прошлом плохо было                 Как бабушка меня любила!                 На ее мягком животе                 Головку положив, я спал                 А он так ласково урчал                 Ее живот, был жаркий день                 Летний                 И сад                 Тень                 Бабушка                 Живот                 И я так тихо спал на ее мягком                 ласково урчащем, изредка                 похохатывающем животе

Господи, ну конечно, конечно, всякое было! – вон, одних пожаров на моем веку сколько было! и в деревне Черная! и в Васильево! все Калужское шоссе при мне в один день выгорело! а еще мой друг школьный сам на рельсы бросился! а другой сам отравился! а третьего просто убили! а еще одного убили! да многих убили! а уже после несколько раньше положенного срока от болезней умерло! а еще сколько всего разного! – много, много чего было!

Но все-таки

1 |00556 Не все так в прошлом плохо было                 Во всяком случае у нас                 По пятницам, в неделю раз                 В мою обязанность входило                 Тогда                 В какой-то лавочке внутри                 Картошку – за пятерку три —                 Покупать                 В смысле, три кило за пять рублей                 Это еще до денежной реформы Хрущева                 в масштабе 1:10, а потом уже покупал                 три кило за пятьдесят копеек

Ну, естественно, естественно – всякое бывало – вот меня из школы выгоняли, из института выгоняли, в КГБ таскали, в милиции и ЖЭКе унижали, пугали, художники ненавидели, писатели презирали, а то и просто не замечали, родственники подсмеивались, друзья предавали, сам себя мучил – да что уж там

1 |00557 Не все так в прошлом плохо было                 В кино, я помню, раз иной —                 В немецкой форме вороной                 Наша разведчица ходила                 Через распахнутую дверь                 В их штаб – там почему-то зверь                 Сидел1 |00558 Не все так в прошлом плохо было                 Всю ночь горели фонари                 Была зима, на башне било                 И у окна я до зари                 Стоял так гордо, одиноко                 Молодой —                 Где эта гордость! эти окна!                 Эта молодость                 Бог мой!<p>Тихие заметки чужой жизни</p>1992Предуведомление

По жанру это, конечно, попадает в длинный ряд опытов на границе между прозой и стихом.

Но по сути это, конечно же, попадает в ряд, включается во все неодолимые разумом и словом странности самой жизни.

* * *

Я встречал нескольких людей по фамилии Орлов.

Последний был среднего роста, полноватый, с гладким округлым незапоминающимся лицом.

* * *

Такой случай был со мной.

Я приехал первый раз в Германию и попросил встретившего меня о чем-то. Когда мы подъезжали к дому, я повторил свою просьбу, на что он отвечал:

Так вы уже мне сказали об этом

* * *

Как-то ко мне на улице дивно-певучим голосом обратилась девушка.

Что она спрашивала – не помню, помню только прижатые к чуть придавленной груди пальцы, один из которых был почему-то абсолютно синим

* * *

Как-то во сне я убил человека.

Он жалобно стонал.

Я ему сказал: Молчи, ты мертв! —

Докажи! – отвечал он.

Только теперь я понял, что это было обращено на меня – в смысле, докажи, что ты мертв

* * *

Мне долго не давалась езда на велосипеде.

Однажды сосед посмотрел на это и сказал как-то уж совсем обреченно:

Перейти на страницу:

Все книги серии Пригов Д.А. Собрание сочинений в 5 томах

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия
Москва
Москва

«Москва» продолжает «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), начатое томом «Монады». В томе представлена наиболее полная подборка произведений Пригова, связанных с деконструкцией советских идеологических мифов. В него входят не только знаменитые циклы, объединенные образом Милицанера, но и «Исторические и героические песни», «Культурные песни», «Элегические песни», «Москва и москвичи», «Образ Рейгана в советской литературе», десять Азбук, «Совы» (советские тексты), пьеса «Я играю на гармошке», а также «Обращения к гражданам» – листовки, которые Пригов расклеивал на улицах Москвы в 1986—87 годах (и за которые он был арестован). Наряду с известными произведениями в том включены ранее не публиковавшиеся циклы, в том числе ранние (доконцептуалистские) стихотворения Пригова и целый ряд текстов, объединенных сюжетом прорастания стихов сквозь прозу жизни и прозы сквозь стихотворную ткань. Завершает том мемуарно-фантасмагорический роман «Живите в Москве».Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Монстры
Монстры

«Монстры» продолжают «неполное собрание сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007). В этот том включены произведения Пригова, представляющие его оригинальный «теологический проект». Теология Пригова, в равной мере пародийно-комическая и серьезная, предполагает процесс обретения универсального равновесия путем упразднения различий между трансцендентным и повседневным, божественным и дьявольским, человеческим и звериным. Центральной категорией в этом проекте стала категория чудовищного, возникающая в результате совмещения метафизически противоположных состояний. Воплощенная в мотиве монстра, эта тема объединяет различные направления приговских художественно-философских экспериментов: от поэтических изысканий в области «новой антропологии» до «апофатической катафатики» (приговской версии негативного богословия), от размышлений о метафизике творчества до описания монстров истории и властной идеологии, от «Тараканомахии», квазиэпического описания домашней войны с тараканами, до самого крупного и самого сложного прозаического произведения Пригова – романа «Ренат и Дракон». Как и другие тома собрания, «Монстры» включают не только известные читателю, но не публиковавшиеся ранее произведения Пригова, сохранившиеся в домашнем архиве. Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации. В ряде текстов используется ненормативная лексика.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия
Места
Места

Том «Места» продолжает серию публикаций из обширного наследия Д. А. Пригова, начатую томами «Монады», «Москва» и «Монстры». Сюда вошли произведения, в которых на первый план выходит диалектика «своего» и «чужого», локального и универсального, касающаяся различных культурных языков, пространств и форм. Ряд текстов относится к определенным культурным локусам, сложившимся в творчестве Пригова: московское Беляево, Лондон, «Запад», «Восток», пространство сновидений… Большой раздел составляют поэтические и прозаические концептуализации России и русского. В раздел «Территория языка» вошли образцы приговских экспериментов с поэтической формой. «Пушкинские места» представляют работу Пригова с пушкинским мифом, включая, в том числе, фрагменты из его «ремейка» «Евгения Онегина». В книге также наиболее полно представлена драматургия автора (раздел «Пространство сцены»), а завершает ее путевой роман «Только моя Япония». Некоторые тексты воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Современная поэзия

Похожие книги

Партизан
Партизан

Книги, фильмы и Интернет в настоящее время просто завалены «злобными орками из НКВД» и еще более злобными представителями ГэПэУ, которые без суда и следствия убивают курсантов учебки прямо на глазах у всей учебной роты, в которой готовят будущих минеров. И им за это ничего не бывает! Современные писатели напрочь забывают о той роли, которую сыграли в той войне эти структуры. В том числе для создания на оккупированной территории целых партизанских районов и областей, что в итоге очень помогло Красной армии и в обороне страны, и в ходе наступления на Берлин. Главный герой этой книги – старшина-пограничник и «в подсознании» у него замаскировался спецназовец-афганец, с высшим военным образованием, с разведывательным факультетом Академии Генштаба. Совершенно непростой товарищ, с богатым опытом боевых действий. Другие там особо не нужны, наши родители и сами справились с коричневой чумой. А вот помочь знаниями не мешало бы. Они ведь пришли в армию и в промышленность «от сохи», но превратили ее в ядерную державу. Так что, знакомьтесь: «злобный орк из НКВД» сорвался с цепи в Белоруссии!

Алексей Владимирович Соколов , Виктор Сергеевич Мишин , Комбат Мв Найтов , Комбат Найтов , Константин Георгиевич Калбазов

Фантастика / Детективы / Поэзия / Попаданцы / Боевики