Момент волшебства

Некоторые летуны приблизились, чтобы с воодушевлением прокричать гигантскому орлу: «Да здравствует Гирнот!» – и поднять правое крыло в приветственном жесте. Жест тоже показался знакомым юноше, но смутно, и он не придал ему большого значения. Слишком многое надо было осмыслить, и бедный Джон-Том как-то растерялся.

Прежде всего опасения внушало самое ближайшее будущее, несмотря на то что орел, по-видимому, не собирался есть его сию же минуту. Однако горы костей, покрывающие дно шахты, не давали повода для оптимизма.

Гигантская тень снова накрыла Джон-Тома. Со сложенными крыльями орел выглядел, быть может, и не так внушительно, однако по-прежнему устрашающе.

– Встать! Смирно! – приказал он, и Джон-Тому пришлось подчиниться, несмотря на боль от ушибов.

– Они кричат: «Да здравствует Гирнот!» Гирнот – это ты?

Ответом ему было легкое движение клюва, которым орел мог без усилий перекусить Джон-Тома напополам.

– А что тебе от меня нужно?

– Не бойся, есть не буду. Мяса здесь и так много. – Орел повел крылом. – Добро пожаловать в Приют хищника. Ты будешь здесь служить – тебе прислуживать никто не будет. Советую постараться.

– Что-то я не понимаю.

Опять легкое движение клюва, на этот раз в сторону дуары.

– У тебя инструмент. Ты музыкант?

– В некотором роде. – Джон-Тому показалось, что сейчас не время для признаний. Продемонстрировать свои возможности можно и попозже. Более того, чем дольше он сможет скрывать свой талант от похитителя, тем легче будет застать его врасплох.

– Я так и подумал, – сказал Гирнот. – Мне как раз нужен музыкант.

Джон-Том совсем было собрался сказать, что орел не похож на любителя музыки, но смолчал. Пытаясь унять предательскую дрожь в коленях, юноша храбрился, как мог. Мысль о том, что он не включен в меню ужина, подбадривала.

– Ну и местечко тут у вас!

– Это только начало. – Гирнот был явно польщен.

Вот и хорошо, подумал Джон-Том, что ты покупаешься на лесть. Надо посмотреть, до какой степени.

– Это только временная база для меня и моих войск. Ты видишь только пену на волне, которая захлестнет весь мир. Сегодня мы владеем этой горой, завтра захватим Рунипай, а потом и весь мир!

Глаза орла сверкнули и устремились куда-то в невидимую даль, что снова напомнило Джон-Тому нечто, уже виденное прежде.

– Мне незнаком рисунок на твоем килте и жилете, – заметил он.

– Естественно, потому что я из другого мира. Я явился сюда уже давно. Мне потребовалось очень много времени, чтобы организовать вот этот небольшой ударный отряд. – Орел презрительно хмыкнул. – Хищники в этом мире не слишком быстро схватывают истину.

– Значит, ты из другого мира? Интересно. Дело в том, что я тоже из другого мира.

Орел прищурился.

– Вот как? А кем ты был там?

– Изучал законы и пел песни, – признался Джон-Том.

– Песни мне нужны, а законы я создаю сам.

– А кем был ты? – спросил Джон-Том, торопясь сменить тему.

– Я? Я был символом, – ответил орел гордо. – Мое изображение было повсюду – в камне, в металле, в бронзе. Я был на значках вот такой величины. – И он свел кончики крыльев до крошечного расстояния. – И на каменных монолитах такого размера, что ты и представить себе не можешь. Я был везде, и все люди мне поклонялись. Однако для них я был только символом. Люди, не колеблясь, поставили одного из своих надо мной и сделали его символом даже главнее, чем я. Здесь моя власть кончилась, и я не смог проявить себя по-настоящему. А когда этому фальшивому символу пришел конец и его стерли в порошок, то из многих тысяч моих изображений уцелел только я один. Но, если там я был уничтожен, в этом мире меня ждала свобода. Здесь я возродился и могу начать все с самого начала, но уже как следует.

Тут орел указал крылом на бесчисленных хищных птиц, кружащихся в освещенном солнцем воздухе.

– Мои солдаты будут править всеми. Так должно быть – сильные должны управлять слабыми. Нам, обладающим острыми клювами и когтями, должны покориться существа, ползающие по земле. Это справедливо, так и будет.

В эту минуту Джон-Том все понял, поскольку знал историю достаточно хорошо.

– Я узнал тебя! – воскликнул он. – Все это было еще до моего рождения, но я вспомнил, символом чего ты являешься.

Джон-Том действительно видел Гирнота на металлических и каменных изображениях, как и говорил орел. Он видел его вознесенным над устрашающими военными парадами, над холодными уродливыми зданиями.

Этот орел был застывшим воплощением зла.

– Значит, ты не только музыкант, но и историк, – довольно констатировал Гирнот. – Ценное приобретение для нашей стаи. Скажи-ка, ты знаешь песню «Хорст Вессель»?

– Нет. Я же сказал: все это было до моего рождения. Но, кажется, я знаю, какая музыка тебе нужна. Однако почему я должен для тебя петь?

Зачем помогать тебе распространять старую заразу в этом новом мире, если она уничтожена даже у нас?

– Потому что, если ты не станешь мне помогать, я откушу тебе голову и проглочу ее, как тыкву.

– С такими аргументами не поспоришь, – согласился Джон-Том и перекинул на грудь свою дуару.