Момент истины (В августе сорок четвертого…)

Шифротелеграмма

«Весьма срочно!

Егорову

Исполнение Вашего запроса о проверке Николаева и Сенцова задерживается в связи с внезапной-экстренной переброской в/ч 31518 на 1-й Белорусский фронт в р-н Варшавы и невозвращением Николаева и Сенцова до сего часа к месту прежней дислокации части, где в комендатуре оставлено распоряжение командования, куда им далее надлежит следовать. Срок их командировки истек вчера, причина неприбытия неизвестна.

Ваш запрос передан по принадлежности начальнику Управления контрразведки Смерш 1-го Белорусского фронта с просьбой о немедленном исполнении. Одновременно нами принимаются меры для выяснения ряда интересующих Вас вопросов, в частности проверки Николаева и Сенцова по словесным портретам в случае их прибытия к месту прежней дислокации части. Ответ будет сообщен Вам незамедлительно.

Горбунов»

48. Гвардии лейтенант Блинов

Старшина из взвода охраны разбудил его в половине шестого утра и передал приказание Алехина: немедленно явиться к подполковнику Полякову.

В кабинете начальника отдела контрразведки авиакорпуса Поляков был один. Судя по отсутствию полуторки на площадке перед зданием, капитан куда-то уже уехал.

Андрей дважды видел мельком Полякова, знал его в лицо, но разговаривать с подполковником ему еще не приходилось. Однако он немало слышал о Полякове, в основном от Таманцева, и подполковник рисовался ему человеком во многих отношениях необыкновенным.

– Голова номер один, – не раз говорил о Полякове Таманцев. – Если и не бог, то, несомненно, его заместитель по розыску!

И Андрей ожидал теперь чего-то премудрого, сверхпроницательного, полагал услышать в основном специальную терминологию вроде «треугольник ошибок», «тональная манипуляция», «органолептика» и тому подобное, опасался даже, сумеет ли понять хотя бы главное из того, что выскажет подполковник.

Поляков же оказался до удивления простым и свойским. С первой минуты своим обращением и мягкой, слегка картавой речью он напомнил юноше старого доктора, лечившего Андрея в детстве.

Он произносил обыденные, понятные каждому слова. И задание, которое он сообщил Андрею, тоже было довольно простым: взяв роту из дивизии, стягиваемой к Лиде для погрузки в эшелоны, выехать в район Заболотья (Поляков показал на карте) и до сумерек тщательно обыскать рощу к северо-западу от деревни – там позавчера найдена угнанная автомашина «додж». Цель поисков – обнаружение малой саперной лопатки с вырезанными на черенке буквами «Н» и «Г». И еще следовало поговорить с людьми, первыми пришедшими в рощу к машине.

Поляков заканчивал инструктаж, когда в кабинет, за спиной Андрея, вошел Егоров.

Подойдя, генерал внезапно вырос перед Андреем – тот вытянулся и вскинул руку к пилотке:

– 3-з-драв-в…

– Здравствуйте. Откуда вы? – отрывисто спросил Егоров.

– Т-т-т-ов-варищ г-ге-н-ер…

– Лейтенант Блинов из группы Алехина, – поспешил на помощь Андрею Поляков. – У нас третий месяц. Самый молодой офицер в отделе. Прибыл к нам после ранения и тяжелой контузии. В прошлом – командир взвода. Боевой офицер. Москвич. Посылаю его за лопаткой.

Он все знал и помнил, Поляков. И про ранение, и про Москву, и про контузию. Откуда?… В замешательстве от неожиданного появления генерала Андрей даже не подумал, что все эти сведения имелись в его личном офицерском деле. И конечно же он не сообразил, что про контузию и ранение и про то, что он новичок и самый молодой, было сообщено в эту минуту генералу, потерявшему в боях под Москвой близнецов-сыновей, курсантов военного училища, не без умысла.

– Боевой офицер, – неулыбчиво повторил Егоров и впился взглядом в лицо Андрея. – Это у вас человек ушел из-под наблюдения?!

– Темной ночью, в дождь, – не дав и рта Андрею раскрыть, вставил Поляков. – Так это не только у него, это у любого могло случиться. Старшим группы лейтенант характеризуется только положительно. А оперативной хватки маловато – что ж, это дело наживное.