Молот Люцифера

– Не то чтобы с готовкой много возни, – проговорила Морин, доставая стейки из холодильника. – Быстрозамороженная еда и микроволновка. Цивилизованный, вполне сносный способ, который удовлетворит гурмана.

– У штуковины больше всяких рычажков управления, чем в «Аполлоне».

– Неправда. Я побывала в «Аполлоне». Эге, вы тоже, верно?

– Это была модель, а не настоящий корабль, – сказал Рэндолл. – Господи, как бы мне хотелось оказаться на их месте! Наблюдать за кометой с орбиты. Никакой атмосферы, мешающей ее видеть.

Она промолчала. Харви пригубил виски. Есть хотелось страшно. Обследовав морозильник, он обнаружил упаковку китайских овощей – неплохой гарнир к мясу.

После ужина они пили кофе на террасе, сидя в креслах с широкими плоскими подлокотниками, на которых было удобно ставить кружки. Стало прохладно, Морин и Харви надели куртки.

Они беседовали – тихо, неторопливо. Об астронавтах, с которыми лично общалась дочь сенатора. О математике у Льюиса Кэрролла, о вашингтонских политиках. Вскоре девушка встала, ушла в дом, погасила свет и вернулась, находя дорогу ощупью.

Царила непроглядная тьма.

– Зачем вы выключили свет? – осведомился он.

– Поймете через пару минут, – ответил бесплотный голос.

Он услышал, как Морин села в кресло.

Ночь была безлунная, светили только звезды. Но постепенно Рэндолл понял, что девушка имела в виду. Когда над горами взошли Плеяды, он не узнал их: созвездие сияло ослепительно-ярко. Пылал Млечный Путь, и в то же время Харви не мог разглядеть чашку в собственной руке!

– Некоторые горожане никогда такого не видели, – произнесла Морин.

– Вы правы. Спасибо.

– Могло быть облачно. Мое могущество не безгранично.

– Если б нам удалось… – проговорил Харви и оборвал себя на полуслове.

– Нет, не так, – продолжал он. – Если б мы могли показать это всем, кто голосует… Не карту звездного неба, ее-то можно увидеть когда угодно – остановись у любого газетного киоска. Ну, поглазеешь на снимки созвездий, на рисунки черных дыр и всякие системы – и что? Нужно возить избирателей сюда по дюжине и устраивать им экскурсии. Тогда они поймут. Вот оно все… Настоящее. Только протяни руку.

А руку протянула Морин. Ее пальцы легли на его ладонь. (Она видела в темноте гораздо лучше, чем он.)

Он даже слегка испугался.

– Не получится, – произнесла она. – Иначе окажется, что главной поддержкой НАСА станут фермеры.

– Но если человек никогда не видел ничего подобного… понимаете… Нет, вы, вероятно, правы. – Он остро сознавал, что они по-прежнему держатся за руки.

Здесь надо остановиться, дальше нельзя.

– А как вы относитесь к межгалактическим империям?

Вот и безвредная тема.

– Не знаю. Расскажите мне о них.

Харви наклонился ближе, чтобы она могла проследить, куда указывает его рука. Там, где сгущался и ярко сиял Млечный Путь, в созвездии Стрельца, пролегала ось Галактики.

– Вот где происходит главное, почти во всех древних империях. Звезды на том участке гораздо ближе одна к другой. Трантор и миры Хаба… Хотя жить там – рискованное дело. Некоторые солнечные ядра уже взорвались. Просто волна радиации еще не докатилась до нас.

– Но разве мы не держим руку на пульсе?

– Конечно. Но потом выяснится, что на Земле вспыхнула ядерная война.

– Может, мне не следует спрашивать, но откуда вам все это известно?

– Читал научно-фантастические журналы. Лет до двадцати, когда стало не хватать времени. Понимаете, империи с главной столицей на какой-нибудь планете обязательно обычно невелики… но даже маленький осколок такой империи состоит из ста миллиардов солнц. А владения громадных размеров – меньше одного рукава Галактики. – Он запнулся.

Небо просто сияло! Харви чуть ли не наяву видел боевые корабли Мула, выплывающие из созвездия Стрельца.

– Мне кажется, что это правда!

Она засмеялась. Теперь он видел ее лицо – бледное, смутно различимое.

Он пересел на широкий подлокотник ее кресла и поцеловал Морин. Она подвинулась, и он примостился рядом с ней. Кресло – хотя и впритирку – вместило их обоих.

Безопасной темы для разговоров нет.

Был миг, когда он мог отстраниться. Мысль, остановившая его, мешающая: завтра… та-дам! Я снова буду мистером Рэндоллом.

В доме тоже царили кромешная тьма. Держа Харви за руку, Морин отвела его в спальню, на ощупь и по памяти. Они раздели друг друга. Их одежда, упавшая на пол, могла бы выпасть и за границы Вселенной.

Кожа ее была теплой, почти горячей. На мгновение ему захотелось увидеть ее лицо, но лишь на мгновение.

Когда он проснулся, в спальне властвовал серый рассвет. Спина замерзла. Они лежали, тесно обнявшись, на застеленной постели. Она спала спокойно, слабо улыбаясь.

Он продрог. Морин, наверное, тоже. Нужно ли будить ее? Голова плохо соображала, но Харви нашел лучший выход. Он осторожно разжал объятия. Ее дыхание оставалось ровным. Он подошел ко второй кровати, содрал покрывало и, вернувшись обратно, укрыл Морин. Затем – отчетливо понимая, что сейчас опять заберется к ней, – неподвижно застыл и простоял так почти минуту.

Она – не его жена.

– Та-дам! – тихо произнес Рэндолл.