Молот и крест. Крест и король. Король и император

Шеф развернул большой пергамент, на котором пытался чертить карту незнакомых территорий. Многое ему рассказывали встреченные обитатели Фризских островов, которые ощущали свою близость одновременно и к англичанам из-за родственного происхождения, и к людям Пути, чью религию и обряд основал сто пятьдесят лет назад их собственный ярл Радбод. Но самое главное, на Фризских островах жили беднейшие из бедных. На этих песчаных косах, иногда миль до двадцати в длину, но никогда не шире одной мили, при набеге викингов ни хижина, ни стадо овец не могли просуществовать дольше десяти минут. Островитяне довольствовались самым малым, да и то готовы были бросить в любой момент.

Это не значит, что они не мечтали о мести. Как только по островам разнеслась весть, что этот загадочный флот — английский и идет он войной на викингов, каждый вечер на огонек стали тянуться люди, готовые поделиться сведениями за кружку пива или серебряную монетку новой чеканки.

С их слов картина была ясна. За Эйсселмером начинается гряда островов, которые, как и прилегающий берег, тянутся на восток и чуть-чуть забирают к северу. На дальнейшем пути названия островов становились более понятными. Тремя днями раньше были пройдены Тексел, Влиланд и Терсхеллинг — Шеф не представлял, что могли означать эти слова. Но потом возник Схирмонниког, а за ним шел ряд сходных названий — Лангеог, Шпикерог и Норденей. Их смысл понять было легко, потому что oog в гортанном фризском языке означало «ей» — остров, а koog походило на знакомое норфолкское «кей» — отмель.

Все эти острова были просто песчаными банками, наносами, что остались от веками стекавших в море речных вод, постоянно грозивших занести все илом. Впервые цепь разрывалась в устье реки Эмс. Дальше шло сдвоенное устье Яде и Везера, где-то внутри скрывавшее укрепленный епископальный город Бремен. Впереди, за Вангероге, последним в длинной цепи Фризских островов, скользивших сейчас справа по борту, в море впадала могучая Эльба, в устье которой располагались порт и цитадель Гамбурга с его властителем — архиепископом. Гамбург, разграбленный викингами пару десятилетий назад — как рассказывал принимавший в том участие Бранд, — был уже отстроен заново: самое острие христианского меча, нацеленного на Данию и дальше на Скандинавию.

Еще будет время зайти в Гамбург и Бремен. Но сейчас Шеф намеревался прорваться через устье Эльбы к тому месту, где берег заворачивал на север в сторону Северо-Фризских островов и полуострова Ютландия, южной части Дании. В сторону равнин, с которых, как утверждал кое-кто из его моряков, англичане в свое время, столетия назад, отправились грабить Британию и бить римлян.

Шеф ощутил легкое волнение. Кто знает, вдруг там все еще остались англичане, которых можно поднять на борьбу против несомненно угнетающих их датчан? Но будет достаточно, если он хотя бы доберется до тех мест — и вернется назад, испытав корабли и прибавив своим морякам уверенности и опыта.

Что нам действительно нужно, размышлял Шеф, разглядывая пометы на карте, так это сведения о том, что лежит в средней части цепи островов, между островами и побережьем. Если бы флот мог идти там, мы не боялись бы непогоды и нехватки пресной воды — это была бы легкая прогулка, как дома по фарватеру Грейт-Уза или Стора. Мы бы прятались в засаде, чтобы наброситься на флот викингов.

Но Ордлаф наотрез отказался вести флот вдоль берега, и Бранд поддержал его. Сложные для судоходства воды, повторял он. Не суйся в них без лоцмана, который здесь родился и вырос и которому можно доверять. Косы, мели, течения, приливы. Посадить судно на песчаную банку или скалу так же легко, как на мысе Фламборо. Даже легче, добавил Ордлаф. Мыс Фламборо, по крайней мере, виден.

Шеф не переставал удивляться, насколько велико презрение викингов к английскому морскому искусству. В этом походе оно только нарастало, насмешки викингов становились все резче, и Шефу уже приходилось удерживать команду «Норфолка» — они рвались зарядить мул и отправить нескольких самых нахальных на дно. Флот по-прежнему шел походным строем: десять кораблей тащились вдоль берега, прилагая все усилия, чтобы поддерживать приличную скорость, в то время как сорок вспомогательных судов — все ведомые викингами, все построенные на берегах Каттегата или норвежских фьордов, но имеющие на парусах вышитые молот и крест королевств Пути — высокомерно летели по волнам далеко впереди и значительно мористей. При этом никогда не скрываясь из виду. На горизонте всегда маячил парусник, с него пристально наблюдали за неуклюжими потугами англичан.

Посмеяться они умеют, думал Шеф. И умеют ходить под парусом, надо отдать им должное. Но сейчас мы затеяли нечто похожее на захват Йорка, новый вид войны. Нет необходимости, чтобы мои люди стали лучшими моряками со времен Ноева ковчега. Нам всего лишь нужно быть в море. Рагнарссоны или другие проклятые пираты Севера не смогут проскочить мимо нас, они будут вынуждены подойти на дальность выстрела. И тогда мы их потопим. Лучший в мире моряк ничего не сможет сделать на разбитом корыте.