Молот и крест. Крест и король. Король и император

«И многие, безусловно, отвергнут Церковь и примкнут к этелингу, последнему в великой династии Кердиков», — подумал бейлиф, но счел за лучшее промолчать.

«Лжец и обманщик», — решил епископ.

Еще и месяца не прошло с тех пор, как юный принц сидел в этой самой комнате с потупленным, как у красной девицы, взором и каялся, моля о наставлении. И чуть шагнул за порог, немедленно призвал на помощь неверных! А теперь его нет, и никто не знает, где искать, и только слухи ползут: дескать, видели в той или иной части Уэссекса, где он призывал своих танов отвергнуть Церковь, последовать примеру северян и разделить верования, которые те прозвали Путем. При этом он утверждает, что по-прежнему верует в Христа, да толку-то? Сколько времени продержится вера без денег и земель? И если положение не изменится, то как скоро перед вратами монастыря появится гонец или объявится войско с приказом ему, епископу, сложить полномочия и отдать арендованные земли?

— Стало быть, так, — произнес Даниил, наполовину обращаясь к себе. — Нам самим не справиться с этой напастью в Уэссексе. Мы должны обратиться за помощью. И сюда уже движется сила, которая одолеет зло, и оно уже никогда не поднимет голову. Но я не могу ждать. Христианский долг предписывает мне действовать. Епископ, который сидит сложа руки, — кем он покажется его святейшеству в Риме, когда настанет пора решать, кто примет бремя правления английской Церковью?

— Итак, — продолжил епископ, — наши беды исходят из Норфолка. Вот пусть норфолкцы и разберутся с тем, что у себя натворили. Еще остались люди, которые помнят о своем христианском долге.

— Это в Норфолке они остались, господин? — усомнился бейлиф.

— Нет. Я имею в виду изгнанников: калеку Вульфгара и его сына. Один стараниями викингов лишился рук и ног, другой — своего шайра. Есть еще король Мерсии Бургред. Я думал, все равно, кто будет править Восточной Англией, Мерсией или Уэссексом, но ошибся. Пусть лучше королевством Эдмунда Мученика владеет набожный Бургред, чем оно достанется Альфреду. Альфреду Неблагодарному — так я его назову. Пришли моих секретарей. Я напишу письма всем троим, а еще моим братьям в Личфилде и Уорчестере. То, что Церковь утратила, она же и отвоюет.

— А придут ли они, господин? — спросил бейлиф. — Не побоятся вторгнуться в Уэссекс?

— Сейчас за Уэссекс решаю я. И на подходе силы бо́льшие, чем могут выставить Уэссекс или Мерсия. Все, что я предлагаю Бургреду и остальным, — возможность присоединиться к победителю еще до победы. И покарать за наглость язычников и рабов. Пусть они послужат печальным примером для прочих. — Епископ судорожно сжал кулаки. — Нет, я буду не полоть — выжигать каленым железом, как язву.

* * *

— Сибба! — шепнули в темной горнице, где спал, закутавшись в одеяла, десяток миссионеров. — По-моему, дело неладно.

Сибба молча подкрался к своему товарищу, который смотрел в крохотное незастекленное окошко. За ним под ярким лунным светом мирно почивала деревня Стэнфорд-ин-зе-Вейл, до которой они шли от Саттона десять миль и столько же прочли проповедей. Тучи, гонимые ветром, бросали тени на глинобитные хижины, окружавшие деревянный дом тана, где заночевали миссионеры Пути.

— Что ты увидел?

— Сверкнуло вроде.

— Не затушили костер?

— Вряд ли.

Не говоря ни слова, Сибба пересек комнатушку, которая выходила в срединный зал. Там должно было спать семейство тана и собственно тан Эльфстан, их хозяин, присягнувший королю Альфреду. Через несколько секунд Сибба вернулся.

— Все на месте. Я слышал, как дышат.

— Значит, они ни при чем. Но я все равно что-то видел. Смотри, опять!

Снаружи из тени в тень метнулась третья, приблизившись. В лунном свете сверкнул металл.

Сибба повернулся к спавшим:

— Ребята, подъем! Разбирайте оружие.

— Бежим? — спросил дозорный.

Сибба помотал головой:

— Они наверняка знают, сколько нас, и не напали бы, не будь уверены в победе. Это проще сделать снаружи, чем выковыривать нас отсюда. Нам придется первыми пересчитать им зубы.

Люди позади с кряхтеньем вставали, ощупью находили одежду, застегивали ремни. Один развязал сверток и начал извлекать странные металлические предметы. Другие выстроились перед ним в очередь, разобрав длинные паломничьи посохи, с которыми ходили открыто.

— Покрепче насаживайте, — буркнул человек со свертком, с трудом водружая алебарду на тщательно подогнанное древко.

— Шевелитесь, — поторопил Сибба. — Берти! Бери двоих и дуй к двери. Встаньте по бокам. А ты, Вилфи, давай к другой. Остальные при мне — посмотрим, где мы будем нужнее.

Лязг металла и общая суета разбудили тана Эльфстана. Он непонимающе уставился на гостей.

— Снаружи какие-то люди, — объяснил Сибба. — На друзей не похожи.

— Я тут ни при чем.

— Мы знаем. Послушай, господин, тебя-то они выпустят. Если выйдешь сейчас же.

Тан заколебался. Он кликнул жену и детей и, спешно одеваясь, о чем-то переговорил с ними.

— Дверь открыть можно?

Сибба огляделся. Его люди держали оружие наготове.

— Да.