Молот и крест

– Дай мне конницу! – взмолился Альфред. – Бургред – осел, но он муж моей сестры. Я должен спасти его! Мы сбросим его и сошлем к папе…

«Да, – подумал Шеф. – И фигура останется на доске. А Ивар, даже если мы его разгромим, улизнет по воде или верхом, как поступил в прошлый раз. Нет, нужно расчистить доску, чтобы осталась только одна фигура. Я хочу остановить жернова».

К счастью, едва он шагнул вперед, к горлу подступило нечто ужасное, рот наполнился холодной слюной, как было с ним только однажды, когда голодной зимой он отведал падали. Шеф с мрачным видом подавил тошноту. Пусть смотрят, пусть.

Он повернулся и взглянул на людей, которые поднимались из зарослей орляка и кустов: оскаленные зубы, горящие предвкушением глаза.

– Вперед! – гаркнул он, подхватив с земли алебарду и махнув ею в сторону реки. – Вперед, идущие Путем!..

Приступ рвоты был настолько силен, что Шеф опоганил покрытый финифтью щит Альфреда. Король хапнул воздух, ничего не поняв. Шеф перестал прикидываться, выронил алебарду и согнулся пополам. Его рвало еще и еще, пока он не рухнул.

Войско идущих Путем в ужасе уставилось на своего вождя, который катался по заблеванной земле. Альфред поднял руку, собравшись кликнуть соратников и потребовать коня, но опустил ее и снова воззрился на корчившуюся фигуру. Торвин уже бежал к ним, покинув свое место в тылу. По рядам прокатилось сомнение: каков же приказ? Выступать? Сигвардссону конец? Кто же тогда командир? Не викинг ли? Чтобы они да подчинились пирату? Или англичанин? Может быть, это уэссекский король?

Раскинувшись в траве и хватая ртом воздух в ожидании нового приступа, Шеф услыхал голос Бранда и увидел, как тот смотрит на него с холодным осуждением.

– Есть старое присловье, – молвил Бранд. – Когда военачальник слаб, у всей армии поджилки трясутся. Что прикажете ей делать, коли вождя выворачивает наизнанку?

«Стой смирно и жди, пока мне не полегчает, – подумал Шеф. – Прошу тебя, Тор. Или Господь. Как бы тебя ни звали, просто сделай по-моему».

Глазами, жидкими, как разведенное молоко, Ивар высматривал через поле ловушку, в существовании которой не сомневался. В ногах у него, возглавившего клин из собственного экипажа, лежало трое мерсийских силачей, которые погнались за славой, что неизбежно прогремела бы по всему христианскому миру: сразили Ивара, самого свирепого норманнского пирата. Они поочередно открыли, что малорослость Ивара маскировала чрезвычайную силу его корпуса и рук и нисколько не влияла на змеиное проворство. Один, несмотря на кольчугу и кожаную одежду разрубленный от ключицы до нижнего ребра, невольно застонал в ожидании смерти. Меч Ивара метнулся к нему, пронзил адамово яблоко и вошел в позвоночник. Ивару было не до забав. Он напряженно размышлял, а это занятие требовало покоя.

В лесу тихо, на флангах тоже. И позади никого. Если прямо сейчас не сработает вражеская ловушка, через миг будет уже поздно.

Не дожидаясь приказа, воинство Ивара занялось любимым делом: добычей трофеев на поле выигранного боя. Одно из многих достоинств викинговых армий заключалось в том, что их вождям не надо было тратить силы и время на обучение рядовых рутинным вещам. Вместо этого они могли наблюдать и планировать. Бойцы Ивара попарно двинулись вперед – один добивает, второй охраняет, и ни один притворившийся мертвецом англичанин не сможет прихватить с собою на тот свет врага. Сзади шли трофейщики с мешками, чтобы собрать все ценное, не раздевая покойников донага – этим займутся потом. Лекари на кораблях трудились до седьмого пота, накладывая шины и повязки.

И в то же время никто не забывал посматривать на вождя в ожидании новых распоряжений. Всем было ясно, что сразу после победы надо пользоваться преимуществом. Викинги выполняли свои задачи, не теряя темпа и сосредоточенности.

«Да, – подумал Ивар. – Засада есть, ее не может не быть. Но никто не шелохнулся. Наверное, эти недоумки проспали или увязли в болоте».

Он шагнул вперед, водрузил свой шлем на копье и описал им круг. Из укрытия в полумиле от фланга английской армии, что находился ниже по реке, мгновенно хлынула конница. Всадники неистово колотили пятками коней, сверкая копьями, мечами и кольчугами в лучах утреннего солнца. Английские мечники, которые продолжали отход, заметили их, завопили и побежали быстрее. «Вот дурачье, – подумал Ивар. – Их все еще вшестеро больше, чем у Хамаля! Встань они намертво, строем, так прикончили бы его до нашего прихода. Да и нас бы сумели разбить, разомкни мы ряды второпях».

Но в коннице, вооруженной до зубов, было нечто ужасное, заставившее неприятеля бежать без оглядки.