Молох

— Я вначале кое-чего не заметил — нарушил молчание Первый, когда мы уже возвращались к поезду. — Но как Сапсан вообще сюда попал? Мы же на линии Финляндского вокзала, а не Московского.

— Думал, ты помнишь — решил Пятый освежить память диггера. — Буквально за пару дней до Катастрофы, когда ничего не предвещало беды, электропоездам Сапсан решили расширить географию и пустить их через Финбан по маршруту Питер — Хельсинки.

— Да пошёл этот маршрут! — номер 1 сделал такую рожу, что все невольно засмеялись. Своеобразный пир во время чумы. Хм, только смех и чувство надежды ещё держали нас на белом свете. Когда придёт отчаяние, тогда наступит конец. Ядерный взрыв? Смерть? Ни хрена подобного.

Мы постояли у Сапсана некоторое время, после решили идти по железнодорожным путям, сведя к минимуму попадание ловушек. Странно, что у поезда отсутствовал второй головной вагон, должный быть в конце. Вывод напрашивался один: веганцы специально сняли его с состава, чтоб никто не вернулся. Это был билет в один конец.

— Предполагаю, что отцепленный головняк Сапсана находится где-то рядом с нами — озвучил я новую мысль. — Дело в том, что Токсово — конечный путь. Рельсы там выкорчевало из земли после Катастрофы. Слышал такое, что вплоть до Кирилловского — сплошная вспаханная земля, усеянная минами, так что попасть на север Ленобласти, в Выборг или даже в Финку не представляется возможным. Если только не дойти пешком до Кирилловского через ловушки, а это порядком 70 километров. Так вот, веганцы взяли этот, по ходу дела, единственный хозный состав где-нибудь вблизи Токсово. Наша надежда, чтоб мы поскорее наткнулись на головняк и оставшийся путь проделали на колёсах.

— А сколько от Токсово до Кавголово? — подал голос Пятый.

— Да около четырёх километров. Там сделаем привал, затем пойдём пешком.

Судьба наконец-то благоволила — ещё через километр от точки, где нас чуть не сбил поезд, мы обнаружили тот самый головной вагон. Одновременно радость и досаду испытал я. Последнее от того, что не надо нам было возвращаться к тому подставному поезду, а просто пройти ещё 15–20 минут пешком. Тогда бы никто не умер. Любопытство до добра не доводит.

— Ву а ля — улыбнулась Рита.

Спешить уже было некуда. Мы устроили привал на полчаса около Сапсана: в двух километрах от Кузьмолово, в восьми от Токсово. Глушь. То и дело слышался из леса вой, который с каждым разом становился всё громче и громче. Высоко в небе парили птеродактили, почуяв свежее мясо. Но спускаться те пока не намеревались. Птички уже знали по Питеру, что люди (диггеры) — опасны и жестоки. Мы сами решили не испытывать судьбу и прошли в кабину. Номер 5 устроился в сиденье машиниста.

Головняк плавно тронулся. Теоретически, такая махина может развивать скорость до 350 км. в час, но мы не стали рисковать. Стрелка спидометра не превышала отметки в пятьдесят. По моим подсчётам, примерно через 10 минут наш оскудевший отряд должен приблизиться к нужной платформе. Дабы не беспокоить понапрасну, я утаил от бойцов самое важное — в Токсово мы можем наткнуться на мутированных бизонов.

Надо сейчас сказать…

— МОЛОХ!!! — на номере 5 не было лица. — Тормоза отказали!

У меня засосало под ложечкой. Я схватился крепче за Риту, она — за меня. Я чувствовал сумасшедший стук сердца в её груди. Странно, но именно в этот момент моя любовь к спутнице была как никогда сильнее. Даже когда та будет умирать на моих руках…

Первый и Второй, сидевшие за нами, принялись креститься. Вот не подумал бы, что такое может произойти. Повторю: «Не следует человека судить по внешности». И эти мысли кружились у меня в голове, вращались со скоростью мира, пока до места, где рельсы заканчиваются, не оставалось каких-то двадцать метров.

Десять, пять, полметра…

Раздался дикий скрежет.

И тогда вагон полетел с отсутствующих рельс по наклонной.

Глава 4. БЕСПЛОДНЫЕ ЗЕМЛИ

Не дай Боже кому-нибудь побывать в крысятнике: метрошной тюрьме. Лучше сразу в карцер. Если в «одиночке» сутки растягиваются на недели, то здесь 24 часа проходят за вечность. В пору сойти с ума. Комната метр на метр, не прилечь, не присесть — если только коленки к себе не поджать. Тюрьма названа так потому, что для неё характерны небольшие отверстия, в которые то и дело просачиваются крысы. Даст фору НКВДшным допросным камерам, существовавшим за век до Катастрофы. В питерской подземке крысятников было пруд пруди, но использовали их крайне редко. Гражданский Альянс имел такую тюрьму в тоннеле между Выборгской и Площадью Ленина. Фактически она являлась южной оконечностью Альянса, точкой «Б» на прямой линии. В помещении находился человек в грязно-синем комбинезоне, делавшим того похожим на грёбаного Марио из одноимённой игры давних.

— Я тебя могу прямо сейчас закрыть и оставить здесь подыхать — заговорил великан, стоявший напротив арестанта.