Когда десантная баржа подошла к берегу, на палубе появился капитан Колклаф. На боку у него в разукрашенной кожаной кобуре висел пистолет с перламутровой рукояткой. Это был подарок жены. Он как-то проговорился об этом и сейчас рисовался, нося его низко на бедре, как шериф с обложки журнала.
Капрал-сапер знаками указывал барже место для причала у кишащего людьми берега. Он выглядел утомленным, но совершенно спокойным, словно всю свою жизнь провел на побережье Франции под огнем орудий и пулеметов. Опустили боковой трап, и Колклаф повел роту на берег. На барже остался только один трап, другой сорвало снарядом.
Колклаф подошел к концу трапа. Трап упирался в мягкий песок, и, когда набегала волна, он почти на три фута уходил под воду. Колклаф остановился, его нога повисла в воздухе. Потом он попятился назад.
— Сюда, капитан, — позвал капрал.
— Там внизу мина, — крикнул Колклаф. — Позовите этих людей… — Он указал на группу саперов, которые с помощью бульдозера прокладывали дорогу через дюны. — Позовите их сюда и проверьте этот участок.
— Там нет мин, капитан, — усталым голосом сказал капрал.
— А я говорю, что видел мину, капрал! — заорал Колклаф.
Морской офицер, командовавший судном, сошел по трапу.
— Капитан, — раздраженно сказал он, — пожалуйста, дайте вашим людям команду высаживаться. Мне нужно уходить отсюда. Я не намерен торчать всю ночь на этом берегу. А если мы проканителимся еще десять минут, то можем остаться здесь навсегда.
— Там, у конца трапа, мина, — громко сказал Колклаф.
— Капитан, — возразил сапер, — уже три роты сошли на берег как раз в этом месте, и ни один человек не подорвался.
— Я приказываю вам, — крикнул Колклаф, — позовите своих людей и очистите этот участок.
— Слушаюсь, сэр, — буркнул сапер. Он направился к бульдозеру мимо аккуратно сложенных в ряд и прикрытых одеялами шестнадцати трупов.
— Если вы сейчас же не высадитесь, — заявил морской офицера — то флот Соединенных Штатов потеряет одно десантное судно.
— Лейтенант, — холодно проговорил Колклаф, — занимайтесь своим делом, а я буду заниматься своим.
— Если вы не высадитесь за десять минут, — сказал лейтенант, снова поднимаясь на баржу, — я увезу и вас и вашу проклятую роту обратно в море, и вам тогда придется присоединяться к морской пехоте, чтобы снова попасть на берег.
— Обо всем этом, лейтенант, — сказал Колклаф, — я доложу по команде.
— Десять минут! — в бешенстве крикнул через плечо лейтенант, направляясь на свой полуразрушенный мостик.
— Капитан, — закричал своим высоким голосом лейтенант Грин с трапа, где выстроились солдаты, с сомнением взиравшие на грязную зеленую воду, на поверхности которой плавали выброшенные спасательные пояса, деревянные ящики из-под пулеметных лент, картонные коробки из-под продуктов. — Капитан, — закричал он, — я готов пойти первым, поскольку капрал говорит, что все в порядке… А ребята потом пройдут по моим следам и…
— Я не намерен терять ни одного солдата на этом берегу, — ответил Колклаф. — Оставайтесь на своем месте. — Его рука решительно потянулась к инкрустированному перламутром пистолету — подарку жены. Ной заметил, что кобура была отделана бахромой из сыромятной кожи точно так же, как кобуры ковбойских костюмов, какие дарят мальчишкам на рождество.
На берегу показался капрал-сапер, возвращавшийся в сопровождении лейтенанта. Лейтенант, необычайно высокого роста, был без каски и без оружия. У него было обветренное, красное, вспотевшее лицо, из засученных рукавов рабочей одежды свисали огромные, черные от грязи руки. Он выглядел скорее десятником бригады дорожных рабочих, чем офицером.
— Давайте-ка, капитан, сходите на берег, — сказал лейтенант.
— Там мина, — упорствовал Колклаф. — Возьмите своих людей и очистите этот участок.
— Здесь нет мин, — сказал лейтенант.
— А я говорю, что видел мину.
Солдаты, стоявшие позади капитана, с беспокойством слушали эту перепалку. Теперь, когда они были так близко от берега, невыносимо было оставаться на судне, на котором они так настрадались за этот день и которое все еще являлось хорошей мишенью; а судно скрипело и стонало при каждом ударе волн, с шумом обрушивавшихся на него со стороны открытого моря. Берег с его дюнами, окопами, штабелями грузов выглядел надежным, прочным, даже домашним, — никакого сравнения с плавающими по морю посудинами. Солдаты стояли позади своего капитана, уставившись на его спину, и глубоко ненавидели его.