Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба советской молодежи)

-- Танюшечка? -- переспросил Боб, и нeжная улыбка освeтила крупныя черты его лица. -- Да ничего, спасибо попрыгивает, дочку няньчит. Я вeдь уже счастливый отец семейства. Голодно -- это вeрно. Но знаете, Борис Лукьянович, за что я скаутингу безконечно благодарен, -- вот за этот запас бодрости и жизнерадостности, который мы всe получили в отрядах. Ей Богу, без этой, вот, бодрости в совeтской жизни прямой путь -- петля...

-- Ну а ГПУ вас не цапнуло?

-- Как же, как же. Развe-ж оно нас когда-нибудь забудет? Я, вот, 3 мeсяца отсидeл. Да и другiе тоже почти всe попарились. Но в ссылку никто не поeхал. Видно, без вас, Лидiи Константиновны, да Володи ГПУ не так уж опасалось севастопольцев. Пронесло как-то.

Поeзд подходил к моему Орлу. Мы сердечно распростились, и я вышел на перрон. Круглое лицо Боба дружески улыбалось мнe из окна вагона.

-- Кого увидите там -- мой привeт и поцeлуй!

-- Есть, есть! -- по морскому отвeтил боцман. -- Все разскажу! Вот ребята довольны будут! "Живого дядю Боба видал!"

Прозвучал послeднiй звонок, и ему отвeтил протяжный гудок паровоза. 413

Поeзд медленно тронулся.

-- Да, да, дядя Боб! Самаго главнаго-то я вам и не успeл сказать! Помните нашу скалу в Георгiевском монастырe? Гдe мои моряки скаутскiй значек высeкли?

-- Помню, помню. А что?

-- Взорвали комсомольцы. Не могли сбить, так подложили динамиту и с корнем ахнули. Вот, свооолочи!..

Чортова служба

-- На линiю огня -- шагом марш! -- звучит команда. С винтовками в руках мы идем вперед. Далеко перед нами, в 100 метрах, на дворe артиллерiйскаго полка стоят шесть мишеней.

-- Ложись! Прямо по мишеням, десятью патронами... Заряжай!

Я плотно просовываю лeвую руку в петлю ружейнаго ремня, крeпко стягиваю ее, выковыриваю локтем ямку в землe и прилаживаю тяжесть винтовки на лeвой ладони. Блестящiе мeдные патроны один за другим уходят в патронник. Рeзко звякает затвор.

Лeвая рука в толстой перчаткe подводит винтовку к мишени, ружейный ремень, плотно обвиваясь около руки, крeпко вжимает приклад в плечо. Щека слилась с холодным лаком приклада. Легкiй вeтерок холодит правую обнаженную руку. Мушка ровно ложится в прорeзи и медленно подводится под черное яблоко мишени. Ровно... Ровно... Вот между кончиком мушки и яблоком осталась тонкая бeлая ниточка. Палец начинает плавно давить на спуск. Винтовка вросла в плечо и не шевелится. Спокойно, спокойно... Неожиданный выстрeл оглушает. Плечо вздрагивает от отдачи... Кажется, хорошо!

Выстрeлы трещат, не переставая.

Первым отстрeлялся длинный костлявый Ильинскiй, "потомственный, почетный пролетарiй", старый слесарь депо. Он осторожно отложил в сторону винтовку и, не поднимаясь, критическим взором оглядeл свою сосeдку.

Комсомолка Паша, обтирщица паровозов, сосредоточенно и старательно дострeливала послeднiе патроны, невольно гримасничая и по дeтски выпячивая губы. 414

Послe свистка-отбоя Ильинскiй ласково шлепнул Пашу по спинe.

-- Ишь, стрeльчиха-то какая! -- усмeхнулся он, поднимаясь. -- А вeдь, поди-ж, вeрно, очков за 60 все-таки выстукала!

-- А что-ж, дядя? -- расплылась Паша в улыбкe, -- поживу с твое -- и больше ста выбью.

-- Ишь, ты -- занозистая какая! Поперед батьки в пекло. Ну, ну. Пойдем поглядим, что ты там наплевала в мишень-то. А кстати, Солоневич, -обернулся старик ко мнe, -- чтой-то стрeлков наших нeту?

"Стрeлками" у нас, на желeзкe, называли чинов военизированной охраны, набиравшейся из демобилизованных красноармейцев и охранявших перроны, склады и пути. Постоянных участников наших стрeлковых тренировок, Закушняка и Ямпольскаго, дeйствительно, не было.

-- Да чорт их знает. Обeщали быть.

Ильинскiй, видимо, сильно уставшiй на работe и голодный, сердито заворчал:

-- Снайперы тоже! Этак мы и состязанiе прокакаем. Тута всeм как один -нужно. Шутка сказать -- "Динамо"! Не сапогом, небось, сморкаются.

Недовольство его было понятным. Сравнительно недавно мы выиграли два стрeлковых состязанiя по боевой винтовкe у красноармейцев и теперь готовились к отвeтственному и серьезному состязанiю с Орловским обществом "Динамо". И отсутствiе постоянных наших стрeлков на тренировкe нервировало старика, фанатика стрeлковаго дeла.

Мнe нечего было отвeтить Ильинскому, ибо причин отсутствiя охранников я не знал. К моему удивленiю, Паша снимая ремень с руки и любовно оглаживая свою кокетливо желтую винтовку, беззаботно отозвалась:

-- Не дрефь, дядя Ильинскiй. Никакого состязанiя вовсе и не будет.

-- Это почему такое?

-- А потому, динамовцам теперь не до состязанiй!

-- И что это ты брешешь, Пашка? И откудова тебe знать? От горшка два вершка, а поди, как знает все!

Паша лукаво усмeхнулась. 415

-- Да ты не фырчи, Ильинскiй. Значит, знаю, если говорю.

-- Да ты не тяни кота за хвост, Пашка. Говори толком, коли знаешь.

Комсомолка искоса опасливо оглянулась на стоявшаго в сторонe иструктора Осоавiахима, Александрова, типичнаго партiйнаго активиста, и, понизив голос, отвeтила:

-- Забастовки помнишь?