Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба советской молодежи)

-- Нeт, Борис, спасибо. Тут у меня как раз мысли ядовитыя назрeли, да и Николай со старых полок гдe-то выкопал книгу о монастырском рыболовствe XVII вeка. Я уж посижу, а ты там от моего имени попережми лапы ребятам. Это как раз по тебe -- циркулировать по разным мeстам. А у меня темперамент книжный. Кстати, вот: получил я каким-то чудом письмо от Римы, пишет что и она, и твоя Ирина, и бeдняга невeста Сени -- Ниночка, и другiя наши вдовыя жены основали в Москвe что-то вродe содружества скаутских жен и налаживают планомeрную помощь и нам, мужьям-неудачникам, и холостякам-скаутам. Так что с первыми пароходами ждем прежде всего противоцынготных средств. Ты уж там по своей врачебной части распредeли, что кому, да заодно и бодрость поддержи. Не зря же тебя Валерьянкой Лукьянычем зовут. А я уж за твое здоровье посижу -- работа заeла.

Апостолы скаутизма

В строительном отдeлe -- низком деревянном баракe, наскоро сколоченном из "горбылей", за чертежным столом склонились рядом двe головы -- Петро и Саша. Их положенiе в нашей скаутской семьe исключительное -- это наш "суд чести", наша скаутская совeсть. Их моральный авторитет стоит так высоко в наших глазах, что каждый из нас старается оцeнить свои поступки и рeшенiя под их углом зрeнiя. И если лица Петро и Саши 354 омрачаются, каждый из нас чувствует себя пристыженным.

Сколько раз вопрос: "а как бы посмотрeли на это "наши судьи"?" -останавливал многих из нас от поступка, спорнаго с точки зрeнiя морали скаута.

Нижегородец Саша -- это тип русскаго идеалиста. Худощавый и нeжный, с большими сeрыми глазами и мягкой улыбкой, он всегда невольно напоминал мнe Алешу Карамазова, который, по образному выраженiю нашего скаутскаго поэта:

"С отчаянiем во взорe

У Бога вопрошает,

Зачeм Он создал мiр,

Во злe погрязшiй?...

Его душа, как нeжная мимоза,

Его вопрос, как острая стрeла..."

Ложь и неправда жизни жестоко бьют и ранят его душу. Трудно живется ему среди окружающаго гнета и произвола, и ему больно видeть, как нeкоторые из нас ищут и находят компромиссные пути для дeятельности даже в этих условiях...

Я часто чувстувую и на себe его грустный испытывающiй взгляд и знаю, что ему больно видeть меня в кругу тюремщиков, чекистов и наших "красных жандармов". Он согласен с тeм, что занимаемое мной положенiе дает мнe возможность помогать многим, что это неизбeжный компромисс в суровых условiях лагеря, но он не боец, а идеалист-мечтатель, и его душe тяжело. Инстинкт борьбы ему чужд.

Другой чертежник -- Петро, такой же славный юноша, прямой и стройный, с ясным безхитростным умом и безмятежным сердцем. К нему как-то не пристает грязь жизни. Он находит силы в самом себe, чтобы спокойно переносить свое положенiе. Никто не слыхал от него ни одной жалобы и рeзкаго слова осужденiя. Он всегда старается вдуматься в причины поступка, в причины ошибки, и его мнeнiя, в противоположность суровому сужденiю Саши, всегда снисходительны и человeчны. Саша судит поступки с точки зрeнiя скаутской морали, Петро оцeнивает их, еще и снисходя 355 к человeческой слабости, учитывая ненормальную обстановку жизни и считая наши скаутскiе законы только недостижимым идеалом, уклоненiя от пути к которым неизбeжны.

И рeзкость и нeкоторая нетерпимость Саши удивительно сочетаются с человeчностью и снисходительностью Петро, и многiе из нас, послe разговора с нашим "судом чести", уходили как-будто морально просвeтленные... Когда я вспоминаю об этих цeльных натурах, в ушах невольно звучат стихи московскаго скаута:

"Ни горы, ни море,

Ни небо, ни степи,

Ни лица людей и ни тeло;

Самое прекрасное,

Что есть на землe и в искусствe,

Это -- душа человeка..."

Ребята встрeчают меня ликующе, и их рукопожатiе особенно сердечно. Вeдь сегодня день нашей радости, праздник скаутов всего мiра, и их глаза сiяют...

И, уже уходя, я вижу с дороги, как через грязное стекло, заткнутое сбоку куском пакли, кивают мнe радостныя лица наших "апостолов скаутизма", как с ласковым уваженiем зовем мы Сашу и Петро...

Медвeжiй тюлень

У большого буксирнаго парохода, ремонтирующагося и вытащеннаго на берег, раньше, в дни славы монастыря, называвшаяся "Архистратигом Михаилом", а теперь переименованнаго в "Энгельса", я не без труда нахожу нашего славнаго ГлJба.

Он у нас штурман дальняго плаванья... Да и кого только нeт среди скаутов, сосланных на Соловки! Мы частенько смeемся, что если бы ГПУ, вмeсто Соловков, послало нас с нашими герлями на какой-нибудь необитаемый остров, наша республика была бы лучшей в мiрe...

Судьба нашего ГлJба сложилась особенно обидно. Сын адмирала (Н. Ф. Бострем), он кончил курс учебы в Англiи и прieхал перед самой революцiей в Россiю, чтобы отдать свои знанiя родному флоту. Но не довелось ему 356 поплавать на вольных кораблях по свободным волнам со своей молодой, женой-скаутом... Теперь он плавает на баржах, катерах и параходах, принадлежащих ГПУ, и по морю, которое с полным правом можно бы было назвать морем "полярной каторги"...