Молитва отверженного

— Прости меня. Это ведь все я. — Он шмыгнул носом, словно робеющий подросток, который не знает, как лучше объясниться в чувствах девушке, нравившейся ему. — Это я попросил, чтобы вас с Леонидом забрали в тот самый сарай. Я только хотел…

— Саша?

Денин смутился и замолчал.

— Что ты сказал?

Ему не понравился голос любимой, похожий на скрип напильника по стеклу.

— Ну, я просто хотел наказать Леонида. Понимаешь? Показать, что этот субъект не любит тебя. Он ведь не пара тебе, бросил тебя! А я — нет. Я с тобой.

Таня села, тяжело звякнув цепью.

Ее рот, покрытый засохшей кровью, раскрылся, словно незаживающая рана.

— Ты хотел, чтобы мне сожгли лицо?

Саша уныло молчал. Он хотел крикнуть «да», но передумал. Она все равно не поймет. Эти женщины — сплошные загадки. А уж Таня и подавно.

— Послушай, а если бы Леонид не струсил? Ты сдался бы?

«Конечно нет».

Александр вдруг замялся. Он хотел ответить, что героизм Леонида никто не оценил бы. Его просто трахнули бы членом с крючьями, порвали задницу в клочья, а потом все равно занялись бы Таней. Но, видя состояние своей возлюбленной, он решил, что на сегодня для нее достаточно.

Ковалева засмеялась, и ему стало жутко. Этот хохот словно предрекал кару. Будто тварь из ночного кошмара запустила ему в грудь свои когти, пытаясь добраться до его сердца. Того самого, которое так любит эту женщину.

— Это была просто проверка чувств, — промямлил он, понимая, что щеки его краснеют.

Саша никогда не умел оправдываться.

— Мне было жаль, что они сделали тебе больно. Но разве настоящая любовь не должна преодолеть все испытания, даже самые тяжкие? Боль не так уж и страшна. Но поверь, я ничего не знал об изнасиловании. Ты же не говорила мне! У нас был другой уговор, и мне ничего не сказали!

Таня его не слышала, продолжала истерично хохотать.

— Родная, пожалуйста, не надо, — испуганно пробормотал Саша.

Ему стало по-настоящему страшно. Чего она смеется? Он ведь извинился!

Денин начал гладить Таню, но его ладонь лишь размазывала липкую кашу из крови и пота по ее плечу.

— Ты устала. Давай спать.

Но она не умолкала. Так прошло два часа. Таня то впадала в беспамятство, то приходила в себя и сразу начинала смеяться.

Саша терпеливо ждал, слушал этот странный хохот возлюбленной. Комната медленно погружалась в сумерки.

Вскоре она затихла, и он осторожно, с покорностью преданного раба улегся рядом с ней.

Денин попытался обнять ее, но Таня отвернулась.

«Ну и ладно, — обиженно подумал он. — Она обязательно поймет меня. До нее пока просто не доходит, что только я буду любить ее всю жизнь. Как никто другой».

Эту ночь Денин снова спал плохо. Он изредка проваливался в небытие, потом снова с хрипом выныривал на мутную поверхность, как кит, в которого угодил гарпун.

Под утро ему удалось задремать на несколько минут, и ему приснился Игорь.

Вначале он слышал шорох, будто где-то в углу заскребла мышь. Но Саша-то знал, что это не мышь.

Хлопнула дверца погреба, и до его слуха донеслись шаркающие шаги. Игорь медленно тащился к ним, вздыхал и стонал.

Саша взял в руки монтировку. Кровь на ней засохла, теперь она из гладкой стала шершавой и не скользила в ладонях.

Покачиваясь из стороны в сторону, Игорь ввалился в спальню. Из гниющих порезов, оставленных «розочкой», тянулся тухлый кисель, пятнающий его одежду.

— Зачем ты убил меня, Саша? — прогнусавил он, и из дырки в его щеке выпал крупный жук. — Я ведь твой друг. У тебя нет совести. Сходи к Гудвину и попроси у него…

Денин взмахнул монтировкой, ударил, но она завязла в обезображенном лице приятеля, как в смоле или мазуте. Игорь хохотал, приближаясь к Александру.

Тот закричал, срывая голосовые связки, разлепил веки и услышал, как натужно работает его сердце. Оно напоминало насос, жутко старый, выработавший все мыслимые и немыслимые ресурсы. Скоро этому механизму придет крышка.

— На хрен! — сказал он сам себе и сплюнул.

За окном брезжил рассвет.

Саша с трудом поднялся на ноги. Кровь, покрывавшая его одежду, окончательно засохла, превратилась в твердую корку. Она сковывала все движения и отвратительно воняла.

Денин поморщился, мельком глянув на растерзанное тело Станислава. Над останками брата Игоря уже вовсю жужжали мясные мухи.

Они липли и к Саше, и, что хуже всего, к его любимой.

Александр раздраженно согнал мух с головы Тани. Одна, самая крупная, не улетала, и он попытался прихлопнуть ее. Ему это удалось.

Таня застонала.

Денин стер гадкое пятно со спины женщины и подумал, что Танюшу тоже нужно привести в порядок. Невеста на своей свадьбе должна выглядеть безупречно. Ослепительно.

Надо повесить клейкие ленты от мух. Но прежде хорошо бы навести здесь порядок.

На то, чтобы хоть как-то убраться в спальне, у Саши ушло больше часа. Останки Станислава он сбросил в подвал, используя вместо переноски скатерть.

— Не скучайте! — пожелал он напоследок покойным братьям, закрыл тяжелую крышку, разровнял сверху коврик, притопнул его ногой. — Надеюсь, вам будет о чем поговорить.

После этого Денин отогнал машину Станислава в лес. Он тщательно стер все отпечатки пальцев в салоне, забросал «девятку» ветками и поспешил обратно.