Молитва отверженного

Александр вздохнул, набрал в легкие побольше воздуха. Он устал, но нашел в себе силы ударить еще несколько раз. В глазах Денина плясали красные искры. Они окутывали его багровой пеленой.

Он остановился, когда почувствовал, что находится на грани потери сознания. Его мозг был готов взорваться от неимоверного внутреннего давления. Топор сломался. Лезвие соскочило с топорища и застряло в раскуроченных ребрах Станислава. Денин попятился назад, выронил бесполезную деревяшку.

Внутри черепной коробки что-то скрежетало и потрескивало, как дрова в жаровне. Изо рта текла слюна, заливая подбородок липкой жидкостью. Пальцы дрожали от напряжения, ладони были скользкие от крови.

— Таня? — пискнул он. — Прости меня. Я немного задержался…

Саша встал на колени. Чавкнула кровь, густым вязким озером расползающаяся по спальне. Он пополз к матрасу, где лежала его любимая.

— Таня-я… — протянул Денин, дотрагиваясь до женщины.

Только сейчас он заметил, что она не отрывает своей руки ото рта.

— Не надо. Разожми зубы, — ласково попросил он.

«Она не слышит меня. — Саша нахмурился, увидев кровь. — Она что, дура? Зачем Таня грызет вены?! Чего ей не хватает?!»

— Я наказал его, — сбивчиво произнес Денин, словно оправдываясь. — Он больше не прикоснется к тебе. Ты меня слышишь? Ты простишь меня? — Он потянул к себе руку любимой, но она продолжала сжимать зубами запястье.

Саша окинул комнату лихорадочным взором и увидел монтировку. Он кинулся к ней, вставил плоский конец в рот Ковалевой, разжал челюсти. Что-то хрустнуло.

— Не бойся, милая.

Она легла на спину, глядя на него безжизненными глазницами. Все ее лицо было измазано красным.

— Все будет хорошо, — бормотал Саша, разглядывая рану на руке любимой. — Ничего страшного. Вена перекушена, но кровь течет вяло. Я наложу жгут, а сверху сделаю повязку. Все будет чудесно. До свадьбы, как говорится, заживет. Ведь свадьба у нас послезавтра. — Он улыбнулся при одной только мысли об этом.

Боже, наконец-то!

Денин мечтательно прикрыл глаза, представляя себе Таню в этот день. Наверное, она обрадуется, когда он покажет ей колечко, которое приготовил для нее.

Женщина застонала, возвращая его в реальность, и Денин поспешил на кухню, где оставил свои покупки. Там есть вата и другие медикаменты. Слава богу, он догадался купить все это сегодня.

Наконец рука Татьяны была обработана и забинтована. Саша надел на любимую джинсы. Ее трусики были порваны, и он кинул их в мусорное ведро.

— Кто ты? — тихо спросила она, когда Денин сел рядом, прямо в лужу крови.

— Это я. Твой Сашка, — ответил он и широко улыбнулся.

— Я умерла?

Александр наморщил лоб. Что за глупые вопросы?

— Ты хочешь кушать? — спросил он, глядя на голову Станислава, которая валялась у батареи, в метре от матраса.

— Кушать? Да. Я хочу виноград, — так же тихо и невыразительно проговорила Ковалева.

— Винограда я не купил, прости. Но обязательно принесу завтра, — пообещал Саша. — Сейчас уже поздно. Скоро спать. — Он вытер мокрое от крови лицо и подумал, что хорошо было бы принять душ.

«Виноград! Да, конечно. Только не забыть. Я сделаю все, что ей угодно».

В спальне наступило молчание. Таня, не двигаясь, лежала на матрасе, раскисшем от крови. Саша с равнодушным видом рисовал в багрово-кровяной луже замысловатые узоры. Потом он все затер и крупно написал: «Таня». Его губы медленно растянулись в улыбке.

Он чувствовал себя сильно уставшим. Головная боль дала ему передышку на выяснение отношений со Стасом, зато теперь вновь набросилась на его изнуренный мозг с утроенной силой.

— Голова болит, — пожаловался он Тане.

Она никак не отреагировала на это, и Саша обиделся. Он толкнул ногой отсеченную кисть Станислава, которая лежала совсем рядом с Таней. Нехорошо это. Ему начинало мерещиться, что рука шевелит пальцами, старается подобраться поближе к его любимой.

— Тебя больше никто и пальцем не тронет. Это было в первый и последний раз, когда с тобой такое сделали.

— В первый раз, да?.. — протянула Таня.

Слова давались ей с большим трудом, словно ошейник начал сжиматься наподобие шагреневой кожи.

— Спасибо, Саша. А где ты был, когда меня насиловали в сарае эти двое?

— Как это насиловали? — с глупым видом переспросил Денин, затер надпись «Таня» и изобразил в луже сердечко.

— Очень просто.

Денин замер, словно сердечко, нарисованное им, вдруг превратилось в кукиш. Он вытащил из лужи крови указательный палец, вытер его об рубашку.

— Подожди. Они выплеснули на тебя кислоту. Так?

Таня безмолвствовала.

— Они ведь тебя не трогали? Да? — Он затряс женщину. — Эти двое не прикасались к тебе, родная? — Страшная гримаса исказила его лицо.

Саша обхватил виски ладонями, закрыл глаза.

— Я ведь просил, говорил!.. Не надо!..

Таня подняла голову с матраса и спросила:

— Что ты просил?

Прошла целая минута. Денин продолжал сидеть, держась руками за голову. Наконец он открыл глаза. Они были мокрые от слез.

— Знаешь, котенок, я тебе давно хотел сказать одну вещь. Но как-то стеснялся. Хотя сейчас ты, наверное, уже обо всем сама догадалась.

— О чем?

Саша вздохнул, виновато посмотрел на нее и сказал: