Молитва о любви. Том III

Изольда Викторовна готовила ужин на всю семью. Так уж повелось с тех пор, как её дочь, Риммочка, сломала руку. Да так неудачно, что чуть калекой на всю жизнь не осталась. Врач, к которому их привезли на скорой помощи, оказался немного навеселе, что не удивительно, время ведь было позднее. Они возвращались с концерта Давида Ойстраха. Зима, скользко. Но не пойти они не могли. Давид Фёдорович так редко давал концерты в Москве. Всё больше в Вене, в Америке. Да что об этом вспоминать. Было время. Пока скорую помощь дожидались, пока врач освободился, пока записывал в свой журнал все паспортные данные, прошло не менее трёх часов. Снимок не смогли сделать, так как рентген не работал, а искать другую больницу уже сил не было. Дрожащими руками врач наложил гипс. Ах, горе, горе. Через два месяца пришлось операцию делать, и руку укоротили на два сантиметра. Римма молодец, так научилась одеваться, что никто не замечает. О карьере скрипачки надо было забыть. Пришлось идти преподавать музыковедение в училище. В консерваторию не взяли. Много чего «пришлось». Даже думать на эту тему не хотелось. Всё пошло в жизни Риммочки по-другому.

Воспоминания прервала вошедшая на кухню Дашенька.

– Бабушка, это я. Чем так вкусно пахнет?

– Ой, а то ты не знаешь? Папе, как всегда, мясо пожарила, а Риммочке и тебе куриную грудку отварила. Салат сделала по новому рецепту. Секрет не раскрою. Догадайтесь сами, что я в него положила.

– А себе что приготовила?

– А у меня рыбные котлеты есть. Мясо мне не по возрасту.

– Да какой у тебя возраст? У тебя талия такая же, как у меня.

– Не преувеличивай, пожалуйста, мои достоинства. Хотя, кроме талии у меня ещё и мозги имеются. И глаза хорошо видят. Что же с тобой случилось, а? Причёска новая, свитер красный. Расскажешь? Папа, как всегда, тебя балует.

– А кого ему ещё баловать? Мама не позволяет: сама себе хозяйка. Где она, кстати? Опять на концерте с подругой?

– Да. Звонила, чтобы мы её к ужину не ждали. А у тебя как день прошёл? Ты мало занималась на этой неделе. Почему?

– Ба, научи меня делать пельмени. Мы никогда их не готовим. Ты умеешь?

– Конечно, умею. А тебе зачем?

– Просто так. Хочу своих знакомых угостить. Бабушка, скажи, только честно, какая я? Ну, какая я женщина?

– Да какая же ты женщина? Ты ещё совсем ребёнок. Красивый, талантливый ребёнок.

– Я так и думала, – грустно сказала Даша, – Среднего рода. Скажи, а как ты с дедушкой познакомилась?

– Удивительное дело. Всем интересно, как люди познакомились, когда и как полюбили друг друга. Но никому не интересно, были ли люди счастливы в семейной жизни.

– Ну, наверное, это само собой разумеется.

– Не скажи, дорогая. По идее, должны быть счастливы. Этакая счастливая обыденность. Но я не припомню в классической литературе описание счастливой семейной жизни.

– Тогда почему всем интересны именно истории любви?

– Видимо, у нас в крови заложено, что человек не заслуживает долгого счастья, особенно в любви. Короткий миг любви, и наступает расплата. Джульетта, Анна Каренина. Масса примеров.

– А у Петрарки любовь длилась всю жизнь, – возразила Даша.

– Да, но они с Лаурой и двух слов не сказали друг другу. А любви нужны прикосновения, разговоры. Любовь – это такое упоение друг другом.

– Как всё грустно. В таком случае, Анне Карениной повезло. Долго её любовь длилась.

– Надо всегда верить, что человек, которого ты любишь, любит и тебя. Только тогда всё будет хорошо. Доверяй и никогда не проверяй. Не унижай себя. Ты поняла, моя красавица?

– Значит, если бы Анна Каренина верила, что Вронский по-прежнему любит её, не случилось бы трагедии?

– Конечно. Но Толстому виднее. Он гений.

– А ты как считаешь?

– Я считаю, что когда любишь человека, веришь ему.

– А ты дедушке верила?

– Я верила. Он мне не верил.

Прежде, чем Даше удалось вырваться в общежитие к ребятам, прошло две недели. Она совсем забыла, что у отца в воскресенье будет день рождения, что соберутся гости, и, конечно, её присутствие обязательно. По-другому и быть не могло: семья есть семья. Ячейка общества. Счастливая обыденность. Интересно, кто в ней счастлив, кроме неё? Отец, явно, страдает. Всегда молчаливый и угрюмый. «Вещь в себе», как говорит бабушка. Очень ему подходит. В юности хотел стать великим пианистом, но, видимо, не хватило таланта. Стал преподавать сольфеджио в школе. С тех пор, видимо, и нахмурился. Мамы вечно нет дома. У неё своя жизнь, о которой никто, кроме Даши, ничего не знает. Бабушка, после того, как дедушка ушёл к другой женщине, стала часто грустить. Ладно, если бы его новая жена была молодой, тогда было бы понятно. Так нет, к ровеснице ушёл. Сказал, что чувствует себя с ней мужчиной. Значит, с бабушкой не чувствовал. Вот и получается, что счастлива только Даша, да скрипка со смычком. С ними она поговорила. Рассказала, что полюбила интересного парня. Скрипка отреагировала прекрасно: звук стал гораздо чище, мелодичней. А смычок разозлился. Волос порвал на следующий же день, на занятиях. Кто бы сомневался. Это второй раз за 15 лет. Первый раз это произошло, когда Даша с мамой пришли к компромиссу.