Молитва о любви. Том I

– Тогда слушай. Мы вместе в одном отделе работали, и мне было с ним очень интересно беседовать. Разговаривали часами, особенно, когда работы мало было. Он мог ответить на любой вопрос. Это был первый взрослый мужчина, который сказал, что я интересный человек и умная женщина. Я его всегда с благодарностью вспоминаю и никогда не забуду. Вот и вся история, – Марина замолчала.

– А потом что? Он стал твоим любовником? – спросила Лариса.

– Нет, любовником он не стал. Мне было 18, а ему 58. Он дедушка для меня. Сама подумай!

– А я слышала на заводе, что скандал был.

– Не скандал. Моя мама где-то услышала, что я часами с ним разговариваю. Испугалась за меня – вдруг он меня обидит – и попросила отца перевести меня в другой отдел.

– И всё? Делов – то. А дальше?

– С тех пор мы ни разу и не виделись. Мой новый отдел находился в другом конце завода. А через год меня завод отправил на учёбу в Москву, а Нужнов по возрасту ушёл на пенсию. Вот и вся история.

– А у меня на заводе нет совсем ухажёров. И историй никаких не было. Я замуж так хочу, а не за кого.

– Тебе в институт поступать надо, учиться надо. Ну что – замуж? Полюбить никого не пробовала?

– Пусть вначале меня полюбят. Только, кроме папы, меня никто не любит. Ну, мама ещё любит.

– Попробуй внешность изменить.

– Как это?

– Спортом займись. Похудей немного. Одежду смени. Ты же одета, как взрослая женщина. Дорого и строго. Парни к тебе, наверно, подойти боятся.

– Да, как же, боятся они. Слышала я тут один разговор, – Лариса расстроилась, вспомнив разговор на «картошке».

– А ты меньше слушай. И не расстраивайся.

– Вот ещё, было бы из-за кого. Не, спорт – это не для меня. А одежду мне мама покупает. С ней не поспоришь. Она говорит, что я молодая и богатая, и что замуж выйду и детей нарожаю кучу, – Лара съела конфету, повеселела, в очередной раз пристально посмотрела на Марину и спросила:

– Почему ты золото не носишь? Ты же у нас такая красивая, тебе пошло бы.

– Не хочу. Не люблю золото. Я серебро ношу. С загаром очень красиво.

– Я, что-то, и серебра на тебе не вижу. Не взяла с собой?

– В Москве оставила. Загорю, вернусь в Москву, и буду носить.

– А я уж подумала, что денег у тебя нет. Ладно, пойду я. Родители ждут на ужин.

Лариса поднялась из-за стола, зашла в комнату за книгой и увидела босоножки.

– Ой, что это? Какие красивые! Твои? Ща померю.

– Лариса, у тебя какой размер? – спросила Марина.

– Тридцать восьмой.

– И у меня 38-й. А босоножки 36-й. Они на нас малы.

– А зачем ты 36-й купила?

– В магазине перепутали. Перед твоим приходом обнаружила. Даже расстроилась.

– Ещё бы не расстроиться. Жалко. И что с ними теперь делать будешь? Продавать?

– Зачем? В Москву вернусь и обменяю.

– А сколько они стоят?

– Они стоят безумных денег. 25 рублей.

– Сколько!? Чё, такие цены есть?

– В Москве есть. Босоножки импортные. Хотела к вам в гости в них прийти. Не повезло.

– Чек покажи. Не верю, что так дорого.

– Лариса, что ты такое говоришь? Мне не веришь?

– Тебе-то я верю. Хочется на чек посмотреть. Может, тебя в магазине обманули.

– Никто меня не обманывал. Давай эту тему закроем. Я их продавать не собираюсь. В Москве обменяю на другие.

– Знаешь, я на работе у девчонок поспрашиваю. Может и купит кто. Если кого найду, в понедельник после работы забежим. Идёт?

– Спасибо тебе, конечно, но не стоит. Я не буду их продавать. Никого не приводи, пожалуйста.

– Посмотрим. Помочь хочу. Пока. Я побежала, – Лариса, прижав книгу к груди, вышла из квартиры.

Ляля возвращалась с моря, а Лариса мчалась домой, что бы похвастаться новой книгой. Вбежав в квартиру, она направилась сразу к маме и положила перед ней новое приобретение.

– Смотри, что у меня есть. Тут почти все картины Моне!

– Отцу лучше покажи. Мазня какая-то. Не понимаю я их.

– Ты вообще ничего не понимаешь. Ни в картинах, ни в одежде. И никакую любовь Марина с Нужновым не крутила. Она мне всё рассказала. Дружили они, ясно?

– Ты как с матерью разговариваешь, соплячка? Один раз с этой пообщалась и уже мать оскорбляешь?! Ишь, дружили они! У отца спроси, как они дружили.

В этот момент открылась дверь и в квартиру вошла Ляля.

– И спрошу. И одежду мне другую покупай. Я в твоих платьях, как бабка выгляжу, – закричала Лариса, выбежала из кухни, задев Лялю плечом, и скрылась в кабинете отца.

– У нас, что ни день, то праздник. Что на этот раз, Таня? Что с Ларисой?

– У Марины была. Вернулась и тут же стала меня оскорблять. И в картинах не разбираюсь и одеваю её не так. Набралась там московской культуры.

– Марина права. Одеваешь ты Лариску, как бабку старую. А что за картины?

– Да вон, мазня какая-то лежит.

– Это Клод Моне – мазня? Откуда книга? – спросила Ляля.

– От сестрички. Принесла её нелёгкая, эту Марину.

– Да, Танечка. Тебе, действительно, тяжело. Может, отменить воскресный ужин?

– Не будет никакого ужина, пока Ларка передо мной не извинится!

В доме начался скандал.