Молитва любви

– Я беспокоюсь лишь о голоде в твоем животе, – ответила Грей.

Гильберт посмотрел ей в глаза. Потом, не давая времени опомниться, потянул за руку в тень.

– Здесь этот голод и начинается, – прошептал он, притискивая Грей к стене и прижимаясь всем телом к той, кого обнимал всего несколько раз.

Грей напряглась всеми мускулами, изо всех сил стараясь не обращать внимания на твердость мужской плоти, упиравшейся в ее большой живот.

– Отпусти меня.

– Тебя тоже мучает этот голод, Грей. Не обманывай меня, – голос рыцаря звучал тихо, бедра стали двигаться, касаясь ее тела.

Грей попыталась оттолкнуть его, отвергая возбуждаемые в ее теле чувства, но барон был непоколебим, как скала.

– Гильберт, кругом люди, – запротестовала она, вдруг теряя силы.

– Если ты беспокоишься только об этом, то будь уверена, они ничего не видят, – обхватив пальцами подбородок Грей, он приподнял ее лицо и прижался губами сначала к виску, потом к уху.

Отчаянно стремясь прекратить это обольщение, пока она не падет под напором своих страстных желаний, девушка проскользнула под его рукой. Однако Гильберт поймал ее за руку и притянул обратно.

– Ты долго еще думаешь наказывать меня, Грей? – спросил он, прижимаясь лбом к ее лицу. – Когда ты перестанешь отрицать то чувство, что есть между нами?

– Никогда, – выдохнула она.

– Никогда, – горько повторил Гильберт. – Если, конечно, я не соглашусь жениться на тебе.

Она кивнула:

– Такую сделку мы заключили. Я не стану твоей любовницей.

– Значит, заставишь меня искать удовольствия на стороне?

Мысль о том, что Гильберт может иметь что-то с другой женщиной, глубоко ранила Грей каждый раз, когда она думала о такой возможности.

– Разве ты этого уже не делал? – спросила она.

Гильберт глубоко вздохнул, потом отпустил Грей и вышел на свет. Стоя спиной к ней, он смотрел на двор замка.

– Не делал, – ответил он, потом добавил: – Пока еще нет.

Испытав облегчение в одно мгновение и отчаяние в следующий миг, Грей молча смотрела ему в спину. Она не хотела, чтобы Гильберт искал другую возлюбленную, и не могла дать ему то, что отвратило бы его от таких намерений. Она хотела большего. Хотела брака и законного положения для своего ребенка. Но, казалось, не было смысла заново обсуждать этот вопрос.

Вздохнув, она вышла из темноты.

– Собери своих людей, столы уже накрыты, – сказала она, поворачиваясь, чтобы уйти.

– Почему ты ведешь себя как хозяйка замка при том, что я не давал тебе этого звания? – спросил Гильберт, не оборачиваясь.

Сердце Грей замерло. Он хочет лишить ее этого положения? Только так могла она показать, что является матерью будущего наследника.

– Ты не хочешь, чтобы я занималась хозяйством? – Грей встала перед бароном.

Гильберт оторвался от созерцания оживленного сборища воинов и слуг, он посмотрел на нее.

– Слишком большой труд за такую маленькую плату, – последовал ответ. – Особенно теперь, когда ты отяжелела.

Грей тихонько погладила живот.

– Мне больше нечем заняться, – сказала она. -Кроме того, такова моя судьба.

– Твоя судьба?

Слабая улыбка коснулась ее губ.

– Я никогда не буду твоей женой, Гильберт Бальмейн, но всегда буду матерью твоего ребенка, – с этими словами она вернулась в башню.

ГЛАВА 17

Все шло вкривь и вкось, что-то здесь не ладилось и вело к ужасным последствиям. И не впервые, вспомнил Гильберт. Бешеный гнев и жгучая ярость кипели в его душе, вызывая судороги на неподвижно-каменном лице, застывшем от потрясений.

Двое из троих воинов, которым он поручил наблюдение за деревней, были мертвы – зарезаны, как свиньи, – а третьему нанесли такие раны, что сделают его калекой на всю жизнь. Его ранения были гораздо серьезней, чем нанесенные Гильберту много лет назад, и Бальмейн хорошо знал, какие страдания предстоят верному дружиннику, если… если он вообще выживет. Для воина подобная участь еще хуже, чем смерть.

– Чарвик! – процедил сквозь зубы Гильберт. Он двинул коня вперед, глядя покрасневшими от дыма глазами на простиравшееся перед ним опустошение. В почтительном молчании его воины следовали за ним через разоренную деревню, где догорали огни пожарища, а густой дым не давал дышать. Гильберт спешился и сделал знак нескольким своим воинам следовать за ним.

Закрыв плащами нижнюю часть лица, чтобы не задохнуться в дыму, они разбрелись в поисках раненых. Несмотря на все трудности, поиск велся очень тщательно, но все же обнаружили лишь двоих несчастных, которым требовалось только благословение священника, помощь на тяжком пути в мир иной, что церковь обещает своей богобоязненной пастве.

Похоже было, что остальные крестьяне укрылись в ближайших лесах. Судя по тому, что никто не вышел навстречу рыцарям, они могли уйти и под защиту замковых стен.

В любом случае Гильберт не мог порадоваться, что жертв было не так много. Это его воины, его люди, он был обязан беречь их и защищать. И неудача в этом деле глубоко огорчала, более того – раздувала пламя мести.