Наверное, там и впрямь торчала из воды не рука брата, но левая лапа Царь-жабы, существующей вопреки всем мнениям ученых мужей, а он даже при смерти не желал сводить знакомство с этим существом…
Призыв о помощи сменил тональность и стал громче, и грозил в любой миг обрести иное словесное наполнение: Каин, Каин, Каин…
Он знал, что Машенька ошиблась, что искупление не завершено и прощение не даровано.
Иногда он думал, что всю его непутевую жизнь предрек Алеша, предрек давным-давно, узнав на уроке грамматики о существовании анаграмм и тут же сообразивший, как можно переделать имя брата, придуманное любящей маменькой: Ника-Каин, Ника-Каин, Ника-Каин, Ника-Каин! – дразнил он и смеялся, а позже все позабылось, а еще позже всплыло.
Он шагнул вперед.
Он долго жил Каином.
Он не хотел им умереть.
Царь-жабы не существует в природе, ученые не дадут соврать.
Там рука его брата, протянутая сквозь годы, над всей его бестолковой жизнью. И над нежданной и короткой любовью.
Здесь должно было быть глубоко, уже выше колен, но он двигался легко, словно посуху.
Он коснулся тянувшихся к нему пальцев и почувствовал живую и теплую человеческую руку.
Сомкнувшийся круг времен сжался столь же туго, как ледяная хватка на его горячечном запястье, и собрался в одну точку.
Каин встретился с Авелем.