Молитва Каина

Емельян хотел в степь, хотел вдохнуть полной грудью ее вольный воздух – совсем не тот болотный и сырой, что здесь.

Он не привык отказывать своим хотениям – и завернул коня, и двинул на восток, встречь солнцу, не щурясь от бьющих в лицо лучей. Он не ведал, что впереди великая война за справедливость, и едет он навстречу громкой своей славе, и лютой смерти, и долгой посмертной памяти… Он просто ехал домой.

Эпилог Машенька

Клавдия Матвеевна Боровина уж поджидала Машеньку из карантину и внедолге поняла, что племянница ее в тягостях.

Тут надобно отметить одну особенность, присущую характеру тетушки. Способная охать, ахать, приходить в волнительность и чуть ли даже не впадать в обмороки по разным пустяковым поводам, в моменты суриозные Клавдия Матвеевна действовала по-военному решительно: оценив степень угрозы и силы противников, не мешкая составляла план действий и, опять же немешкотно, принимала меры по его исполнению. Словом, из Клавдии Матвеевны мог выйти недурной армейский командир, родись она мужчиной.

Так все случилось и при нынешней напасти.

Спрошенная прямо, Машенька открылася без тени смущения, однако же ни слова не услышала из пустых попреков, обычных при таких оказиях: сделанного не воротить, а тетушка хоть и осталась по бесприданности своей в положении старой девы, но в молодых годах давала «волю чувствам», пусть и избегнув нежелательных последствий оного.

Разведав диспозицию, тетушка оценила имевшиеся в распоряжении силы и средства, и оказались они скудны: возня с вступлением в силу духовной Аполлона Матвеевича предстояла не малая и не быстрая, тогда как Хронос со всей решимостью выступал на стороне противника.

Тем не менее план баталии был составлен споро и в исполнение приведен незамедлительно.

Буквально днями спустя к Машеньке просватался жених, Николай Сергеевич Охотин.

Отставленный недавно из армии в чине капитана, он прозябал в тринадцати верстах, в наследственной деревушке своей, пришедшей в полное запустение за годы его службы. Прошлым годом Охотин уже проявлял интерес к Машеньке, но ее неожиданно изменившиеся обстоятельства приостановили сватовство на самой его предварительной стадии.

Тетушка, составивши план кампании, немедля посетила Николая Сергеевича в его руинах: он найден был ею мужчиной доброго нрава и малопьющим, а увечье его признано незначительным – рука, поврежденная турецкой картечью, плохо сгибалась.

Получив подтверждение о неизбывности былых намерений, Клавдия Матвеевна с решительностью истинно военной, не убивая время на околичности и намеки, открыла капитану все обстоятельства и все перспективы, ожидающие его: как финансовые (после вступления в силу духовной), так и… словом, все перспективы.

…Беседа жениха с невестою длилась три четверти часа, и в завершении ее Машенька дала согласие, выразив его так:

– Я вижу, что вы хороший человек, Николай Сергеевич, и я согласна стать вам верной женой и добрым другом. Но не судите строго, что ближайшие месяцы, а может быть, и годы, меж нами не сможет быть взаимной любви. Я обещаю вам, что при возникновении к тому возможности приложу все усилия, дабы обрести к вам сие чувство.

Николай Сергеевич, мужчина и впрямь положительных качеств и к Машеньке расположенный, был доволен. И до конца дней своих не подозревал, что немалую роль в ее решении сыграла такая безделица, как его имя.

Свадьбу справили столь же по-военному стремительно. И близнецы Охотины, Коленька-младший и Платоша, появились в апреле в срок, с некоторой натяжкою считавшийся приличным.

В святцах того дня был и Алексий, так уж выпало, и Николаю Сергеевичу имя приглянулось, но супруга его встала стеной… Дразнить судьбу она не желала.

Духовная вступила в силу, и семейство стало достаточным. А после и вовсе богатым – когда брат Марьи Аполлоновны, Петр, не успевши обзавестись семьей, сложил голову при Силистрии…

Став зажиточной помещицей, Марья Аполлоновна приобрела одну своеобычность, подмеченную соседями и ставшую основой для пересудов меж ними, – впрочем, не злоязычных пересудов. Немалую часть семейных средств Марья Аполлоновна тратила на медицину, пригласивши на постоянное жительство в усадьбу доктора не последнего разбора и выписывая из столиц лекарства, самые лучшие. На ребячьи игры подраставших сыновей она поглядывала с большим подозрением, категорически воспретив игру в свайку и лазанье на деревья, равно как и походы в обществе дворовых ребятишек в лес иль на болото.

Характер у молодой помещицы был дамасской стали, и сыновья не ослушались.

Но судьбу обмануть не удалось, и Платоша скончался на девятом году, от глотошной.

За гробом она шла с мертвым лицом, но с сухими глазами. И за все отпевание, и за все похорона не обронила ни слезинки, что дало повод для новых пересудов, менее благожелательных.

После того увлечение медициной стало позаброшено: прижившийся, но не оправдавший надежд доктор был отставлен, а новый не приглашен, выписывание столичных лекарств прекратилось.

Других детей в семье Охотиных не народилось.