Молчать, чтобы выжить

— Да, действительно. Перспектива вырисовывается весьма мрачная. Если, конечно, вы не сами написали это донесение.

Этот выпад Турецкий оставил без ответа.

— Теперь вы, вероятно, изложите мне ваш план спасения? — продолжил генерал, обращаясь уже к полковнику Лацису.

Тот кивнул:

— Именно. Программа защиты свидетелей есть не только в Америке. Мы выдадим вам документы на другое имя, подыщем подходящую квартирку где-нибудь в Саратовской области. Семьи у вас нет, а это значительно упрощает задачу.

Генерал презрительно дернул уголками рта.

— И что я буду делать в Саратовской области? — холодно поинтересовался он.

Лацис пожал плечами:

— То же, что и все. Жить и работать. Дышать воздухом, есть хлеб с маслом, влюбляться в женщин и пить кефир — все то, что делает любой нормальный человек. Насчет работы можете также не волноваться. Пройдете обучение, смените профессию. Будете программистом, менеджером или товароведом.

— Это в мои-то годы? — поднял брови генерал.

— Ваши годы не сильно отличаются от моих, — возразил Лацис, — а я все еще тешу себя мечтой бросить все, уехать к морю и стать садоводом. Так что ваша ситуация не так плоха, как может показаться на первый взгляд.

— Да уж, — иронично кивнул Безродный. — Послушать вас, так я просто счастливчик. Только вот беда: убивают в наши дни не только генералов, но и менеджеров и уж тем более товароведов. Что вы на это скажете, господин Лацис?

— Скажу, что вы абсолютно правы. Поэтому единственный способ максимально обезопасить себя — это сдать всю криминальную систему, начиная от чиновников, которые курируют преступный экспорт, и кончая бандитами, которые обеспечивают этому экспорту сопровождение и защиту. Возможно, вам тогда и фамилию менять не придется.

Генерал задумался.

— Можно воды? — попросил он у Турецкого.

— Можно.

— А водки у вас нет?

— Увы.

Александр Борисович наполнил стакан водой из графина и подал Безродному.

— Благодарю.

Пил генерал маленькими глотками, медленно и долго. Турецкий смотрел, как подергивается его сухой кадык, и представлял себе птицу — какого-нибудь аиста или пеликана — который вот так же неторопливо прихлебывает воду из пруда.

— Уф-ф, — сказал наконец генерал и поставил стакан на стол. — Омерзительное ощущение. Много раз видел в кино, как подозреваемому на допросе наливают воду из такого же графина в такой же вот граненый стакан. А потом подозреваемый хлещет воду, держа стакан трясущейся рукой. Никогда не думал, что окажусь на месте этого бедолаги.

— Я не заметил, чтобы у вас дрожала рука, — сказал Александр Борисович.

— Профессиональная выдержка, — объяснил генерал. — Итак, господа, вы поставили меня перед нелегким выбором: либо я мертвец, либо я… снова мертвец. Ведь не думаете же вы, что сможете на основе одних только моих показаний повязать всю эту «лихую братию»?

— Ваши показания имеют очень большой вес, — сказал на это Турецкий. — Но мы не собираемся строить обвинения только на них.

— Тогда зачем вам я?

— Вы неправильно ставите вопрос, — заговорил из своего угла фээсбэшник. — Мы нужны вам не меньше, чем вы — нам.

Безродный посмотрел на Турецкого.

— Он прав, — сказал Александр Борисович. — Вы сами вспомнили о деле убитых генералов. Значит, знаете, с кем имеете дело. И знаете, что я не из тех, кто бросает слова на ветер.

— Вашему профессионализму я доверяю целиком и полностью, — спокойно сказал генерал Безродный. — Но иногда одного профессионализма мало.

— Поэтому я и обратился за помощью к вам. Мне нужна ваша помощь, чтобы прижать к ногтю этих подонков. И я гарантирую, что все сказанное Лацисом, правда. Я лично прослежу, чтобы вам обеспечили надежную защиту.

Когда генерал Безродный снова заговорил, лицо его было абсолютно спокойным.

— Кокаин и героин следуют в Германию из Афганистана через Казахстан, — сказал он монотонным, почти равнодушным голосом. — Непосредственное участие в организации этой аферы принимал вице-мэр Лев Анатольевич Камакин. Он действовал в одной связке с бандитом Селивановым по кличке Старшина. Я неоднократно встречался с обоими и могу вам со всей уверенностью сказать — оба очень опасные люди.

— Где нам найти Селиванова? — спросил фээсбэшник.

— Старшину-то? — Безродный пожал плечами. — Насколько я знаю, он — владелец небольшого кафе. Это что-то вроде его штаб-квартиры. Но где именно находится это кафе, я не знаю. Знаю только, что где-то на задворках, вдали от городских магистралей. Это что-то вроде учреждения для своих, и просто так вы туда не войдете. А теперь дайте мне лист бумаги, я обо всем подробно напишу.

3

Последние дни складывались для Бернда Шлегеля (в Москве он предпочитал называть себя Борей Сибиряком) не слишком удачно. Может быть, впервые в жизни он испытывал такое омерзение от работы. А было так. Для начала раздался звонок от Селиванова.

— Хорошо, что ты в Москве, — прогнусавил Старшина. — Есть работа.

— Надеюсь, достойная? — пошутил Шлегель.

— Так, мелочовка. Нужно взять одного человечка и привезти туда, куда тебе скажут. Подъезжай в кафе, попьем чайку и все обсудим.