Молчание леди

— Да, Ричард, и мы покажем тебе эту одежду, чтобы ты понял, что я имею в виду, употребляя слово «бродяжка».

Затем Александр позвонил, а когда пришла горничная, сказал:

— Спросите, пожалуйста, у хозяйки, сможет ли она зайти сюда на минутку?

Вошла Гленда. Она посмотрела на Ричарда, который стоял у дальнего окна, ухватившись за раму. Когда она вошла, он медленно повернулся.

Она ничего ему не сказала, и прошло несколько мгновений, прежде чем он пробормотал:

— О, Гленда, Гленда!..

— Я знаю, Ричард, знаю, что ты чувствуешь, потому что я тоже потрясена.

В этот момент в разговор вступил Джеймс:

— А ты не могла бы принести пальто, шляпу и остальную одежду?

Она помолчала, потом ответила:

— Да, я могу это сделать, — и вышла из комнаты.

Прошло больше пяти минут, прежде чем она вернулась.

За это время трое мужчин обменялись не более чем полудюжиной слов.

Гленда сняла белую простыню, закрывавшую одежду, которая была перекинута через ее руку. Она положила вещи на кушетку и, повернувшись к Джеймсу, сказала:

— Подержи это, пожалуйста.

Он взял в руки выглядевшее грязным поношенное пальто и поднял его так, чтобы Ричард мог рассмотреть его. Затем, когда Гленда взяла в руки странного вида шляпку и пристроила ее к вороту пальто, Ричард громко воскликнул:

— Я видел ее! Я встретил ее! О Боже, ну конечно! Да. — Он поднял руку к голове и повернулся к ним лицом. — Она сидела на ящике на подъездной дороге к госпиталю. Она… — Он не смог продолжить; его глаза были плотно закрыты, а нижнюю губу он прикусил. Наконец он пришел в себя настолько, что смог говорить. — Она схватила меня за запястье. Наверное, она меня каким-то образом узнала. Я не знаю, почему она там оказалась. Но мои коллеги — со мной их было двое — подумали, что она просит милостыню. И, — он снова закрыл глаза, — один из них предложил ей шиллинг, а она стукнула его по руке, и монета упала в сточную канаву. Она продолжала держать меня за запястье и что-то пыталась сказать. — Он взглянул на Алекса и спросил: — Она… она практически немая?

— Нельзя так сказать, Ричард, просто она боится говорить.

— Она все время открывала рот и запрокидывала голову, а один из моих друзей предположил, что она выговорила слово «богатый», и объяснил это так: «Она думает, что ты богат, она попрошайничает». И я помню, как изменилось ее ужасно бледное лицо. Мне… мне пришлось освободить руку, и я сказал ей, и несколько раз повторил, что ей нужно идти в амбулаторное отделение. Ей была необходима помощь, с такими-то легкими. Она практически все время кашляла. И я помню, что отделался от нее, сказав, что меня ждет машина. И знаете, я почти убежал от нее. А она пришла к вам в той же одежде?

— О да. Именно так. Должно быть, она носила ее многие годы.

Ричард взял из рук Джеймса пальто, посмотрел на него и прижал к груди, говоря:

— Бедная женщина! Я — я убью его! Теперь я знаю, что по отношению к отцу во мне преобладали два чувства. Страх и нелюбовь. И больше ничего. Но сейчас это не просто нелюбовь. Я убью его! — Он осторожно положил пальто на подлокотник кушетки и обратился к ним: — Но где же она была все это время? Не могла же она бродить повсюду в таком состоянии. Ее должны были подобрать представители Армии спасения или другой подобной организации.

— Мы не знаем, где она была, Ричард, — ответил Александр, — и сомневаюсь, что когда-нибудь узнаем, потому что ей до сих пор трудно говорить, хотя я подозреваю, что это частично связано с ослабленным состоянием ее организма. Она очень плоха.

Гленда взяла в руки изорванные остатки еще двух предметов одежды. Она не принесла с собой панталоны, потому что это было бы уже слишком, но она принесла то, что осталось от шерстяной рубашки. Он взял ее в руки и увидел, что она была заштопана во многих местах, причем штопка находила на штопку. Шерстяная рубашка все еще была длинной, но очень истончилась из-за долгой носки.

Гленда сказала ему: