Мокрое волшебство

— Нет, только когда небесный свод разрушен. Но во время полнолуния они всегда воют за воротами.

Сказав это, Принцесса развернулась и исчезла в толпе преданных Морских Свиней.

Звуки, доносившиеся снаружи, стали громче и отчётливее.

— Я миссис Рэндольф. Впустите меня!

— Я добрая миссис Браун. Впустите меня!

— Я Эрик, Тихоня. Я войду!

— Я Элси, Озорной Огонек. Впустите, впустите меня!

— Я миссис Маркхэм!

— Я миссис Скуирз!

— Я Юрай Хип!

— Я Монтдидье!

— Я Король Джон!

— Я Калибан!

— Я Великан Бландебор!

— Я Уэнтлийский Дракон!

И все они снова и снова кричали: «Впустите нас! Впустите меня! Впустите меня!»

Напряжение стало почти невыносимым. Приходилось внимательно выслушивать имена всех Книжных Людишек и выкрикивать «Я тебя не знаю!», если действительно не знаешь, а если знаешь кого-нибудь, — молчать. Это напоминало противную игру с углами носового платка, «Хватай и Отпускай», причем нужно было помнить, что всё надо делать наоборот. Рано или поздно они ошибутся, и дети с растущей уверенностью осознавали, что это, скорее всего, случится рано.

— Что будет, если они ворвутся? — спросила Кити у ближайшей Морской Свиньи.

— Понятия не имею, мисс.

— Но что вы будете делать?

— Наш долг — задержать их. Понимаете, мисс, они не убивают, только оглупляют, а нас оглупить не могут, и знаете почему? Мы уже настолько глупые, что дальше некуда. Поэтому нам и доверили защищать золотые ворота, — гордо добавило животное.

Гул снаружи усиливался. Становилось все труднее различать голоса, и определять тех, кому следовало говорить «Я тебя не знаю», дабы ранить их самолюбие. И, наконец, случилось то, чего все так опасались.

— Я Большой Тюлень, — произнес низкий, бархатный голос.

— Я тебя не знаю, — крикнула Кити.

— Знаешь — это же из истории. Джеймс Второй сбросил его в Темзу, — сказал Фрэнсис. — Ты это снова сделала.

— Заткнись! — в ужасе выпалил Бернард.

Две последние фразы были произнесены в глубокой тишине, нарушаемой лишь тяжёлым дыханием Морских Свиней. Голоса за золотыми воротами стихли, Свиньи переместили свои тяжёлые туши ближе к дверям.

— Помните о Свиньях, — воскликнул Фрэнсис. — Не забывайте держаться за них!

Четыре дружелюбных глуповатых существа отделились от своих товарищей и выстроились по одной сбоку от каждого ребенка.

Все, не отрываясь, смотрели на золотую дверь, и вскоре медленно, очень медленно — но она начала открываться. Наконец, в проеме показалась толпа — жестокие лица, тупые лица, хитрые лица, угрюмые лица, сердитые лица, и ни одного лица, которое вам захотелось бы увидеть снова.

Медленно, устрашающе, не произнося ни слова, сомкнутые ряды Книжных Людишек двинулись вперёд. Авангард возглавляли миссис Фэйрчайлд, миссис Маркхэм, и миссис Барболд. За ними шли Уэнтлийский Дракон, Минотавр, и Коротышка, спутник Синтрама. Потом появился мистер Мэрдстон, в элегантном белом шейном платке, облаченный в столь же чёрные, как и его усы, одежды. Была тут и миссис Мэрдстон со своими чётками — само воплощение злорадства. Дети без лишних слов поняли, что знают имя каждого. Охваченные ужасом, они наблюдали за медленным и устрашающим наступлением. И только когда Эрик Тихоня нарушил тишину радостным воплем и бросился на ребят, дети вспомнили об опасности и ухватились за ожидавших их Свиней. Увы! Было слишком поздно. Миссис Маркхэм бросила на них ледяной взгляд, миссис Фэйрчайлд строго погрозила пальцем, и волны беспробудной глупости накатились на стражей ворот. В следующий миг и дети, и верно охранявшие их Морские Свиньи потеряли сознание, провалившись в лишенную снов дрёму всепоглощающей тупости. Героизм основного отряда Свиней, набросившихся на незваных гостей, оказался напрасным. Разбитые потоком банальностей, которыми так хорошо владел враг, они разбежались кто куда, а армия победителей вошла в Мореленд.

Первым пришел в себя Фрэнсис. Морская Свинья, за которую он держался, обмахивала его своими ластами, и умоляла ради всего святого открыть глаза и заговорить.

— Всё в порядке, старина, — пробормотал парень. — Должно быть я заснул. А где остальные?

Все остальные были рядом, а заботливые Свиньи быстро привели их в сознание.

Дети поднялись и посмотрели друг на друга.

— Если бы Рубен был здесь, — сказала Кити. — Он бы знал, что делать.

— Не больше, чем мы, — уязвленно возразил Фрэнсис.

— Мы обязаны что-то предпринять! — воскликнула Мэйвис. — Всё снова случилось по нашей вине!

— По моей, — уточнила Кити, — но я же нечаянно…

— Если не ты, так кто-нибудь другой из нас ошибся бы, — сказал Бернард, стараясь её успокоить. — Интересно, почему из книг вышли только злодеи?

— Я знаю, — сказала Морская Свинья, с энтузиазмом повернув к ним свою чёрную морду. — Даже самые глупые существа хоть что-нибудь, да знают. Это Народ Пучин проникает сюда и открывает книги — а вернее это делают их Книжные Черви. И, конечно, они открывают лишь те страницы, на которых обитают наши враги.

— Тогда… — произнес Бернард, глядя на покачивающиеся створки ворот и сломанный, ни на что не годный замок.