Мокрая вода

Жить стал с минимумом запросов. Потребительская корзинка – Дерсу Узала в уссурийской тайге заплакал бы. Купил кастрюлю трёхлитровую, как раз на шесть-семь дней хватает, чтобы в выходные, не спеша, приготовить супец очередной или что там – под настроение.

Беру косточки – говяжью и свиную. В кастрюльку, до кипения довожу. Убавляю огонь, снимаю пену. Большую луковицу плавно опускаю, чтобы бульон стал прозрачным. Солю, кладу специи. Капусту кислую – полкило на трёхлитровую кастрюлю. И на медленном огне – полтора-два часа. Потом вынимаю луковицу, мясо разбираю на небольшие кусочки, высыпаю в кастрюльку, заправляю картошечкой, небольшими кубиками, и варю на медленном огне, минут пятнадцать. А уж потом – лучок, морковку кружочками, можно чесночка полголовки.

Некоторые предпочитают пассеровать, но я люблю без обжарки.

Томлю на медленном огне полчаса, и чудо – свершилось!

Так и веду отсчёт времени – неделя «рассольниковая», неделя – «борщовая», неделя – «суповая», «харчошная». И прочая, и прочая. Пришёл домой, разогрел три черпачка. Зелёный лучок нарубил, ложечкой сметанки – забелил, перчик подсыплешь молотый, чёрный горлодёр – Красота! Быстро и не дорого! Картошечку с вечера – чищу, стоит в кастрюльке, в холодильнике. Примчишься – метнёшь её на газ, всё быстрей поесть получится.

А кого «разносолами» баловать? Надо же услыхать похвалу, что вкусно приготовлено, а от кого?

– Вот реклама по телику: макароны, бульон рекламируют. Вся семья – в сборе. Она его угощает. Кольнуло внутри у мен. Не от зависти, от неизрасходованной нежности: потому что угощать-то некого!

Телик стал не в фаворе. Канал «Культура» частенько радует, а остальное, утомляет и отупляет. Новости на всех каналах под «копирку» гонят, даже интонации одинаковые, словно мода какая-то или установка: рассказывать о событиях в мире, как псалмы петь – невыразительно.

Иногда за весь вечер так и не включу. Будильничек шлёпает стрелками по минутам, как плоскостопый путник в сапогах большого размера – громко так, припечатывает прошедшую, наступает на неё, ногу заносит над следующей. А я лежу, книжечки почитываю, думаю неспешно. Именно так можно до глубинных мыслей дойти о смысле жизни, о том, что вокруг.

И не предполагал, что после стольких лет семейной жизни, так скоро, и спокойно захолостякую. Должно, быть, созрел окончательно и бесповоротно для развода.

Главное – её отыскать! Всё свободное время – в поиске. Вращался, как локатор. Домой только спать приходил, да и то не каждый день. Но вот друзья образовались, собутыльники. Соберёшься пыль разогнать вечером по углам, они – на пороге. Думаю – чего мужикам нытьём «радости добавлять»? Они же водку пьянствуют не просто так? Выговориться надо. Хотя, спецы утверждают, что – у женщин запас слов – безграничен, а у мужчин – норма: в течение дня – семь тысяч. Надо уложиться – самое главное рассказать. И некоторые посиделки получались весёлые и душевные! Не ради пьянки, конечно!

И случилось со мной приключение! Ключи мне от квартирки дали, адрес озвучили. Приехал к ночи, налегке, район незнакомый. И – заблудился! Лазил по каким-то углам, сугробам, забрёл в гаражи. И спросить некого! Смотрю, мужик идёт. Я к нему! Мол, извините, а как мне четвёртый номер найти? Поворачивается он ко мне. Ба! Витёк – одноклассник! Уж точно лет двадцать не виделись! Солидный «дядя», морда раскрасневшаяся, справная. Снежинки на ней вмиг тают, как на печке горячей. Одет прилично, по погоде. Лыбится – глаз не видно:

– Ну, ты, блин, даёшь! Как здесь оказался? Вот это – да! Стока мильёнов особей в Москве! Вероятность – нулевая! А я на северах спецобъекты возводил. Уже года два в «белокаменной», тёща квартиру оставила, но – тоскую про Север! А ты-то где, Борискинд?

Рассказал, в гости пригласил, телефонными номерами обменялись.

Секта «сатанистов»

В пятницу Витёк пришёл, Геныч подтянулся из Кузьминок, знакомец с работы.

– Хороший у тебя, район, Боб!

Голубятни – вдоль трассы. Весной будет здорово! Когда сирень зацветёт, зальёт всё фиолетовым. Было – Ленино, теперь Царицыно. Не – не так! Было Царицыно, потом стало Ленино, а теперь – опять Царицыно! От, так теперь правильно, восстановлена историческая справедливость. Тока буквы некоторые потемней немного, выделяются, да сполохи революции красные – на мраморных стенках в метро!

Уселись, кухня позволяла. Телевизор бубнил, «собеседник» безответный для фона.

Покуривали, разные темы разговаривали. Никто не дёргает. Диффенбахия – большим кустом, в горшке коричневом. Листья лопухами, к окошку развернулись, к свету. Полезное растение – всю гадость из воздуха на себя принимает. Кактусы тоже не мешают. Один особенно красивый: от пола до потолка толстые трёхгранные стебли, как штыки у революционных матросов. На концах мелкие листики-метёлочками раскинулись. «Сатанинское дерево» в народе называют. Вот под этим замечательным деревом, «в тени», мужики и прохлаждались – «Секта сатанистов».

Прости, Господи!