Мохнатый бог

На реке Чоуроде в Южной Якутии двое геологов, вооружённых трёхлинейными карабинами, преследовали раненого крупного медведя в зарослях кедрового стланика. Оба они были убиты зверем, не успев сделать ни одного выстрела. Позднее этот медведь расправился ещё с одним человеком.

В августе 1981 года двое биологов во время маршрута повстречали медведя, который шёл по берегу реки вдоль линии кустов. Один из них выстрелил в зверя с расстояния в сто пятьдесят метров, нанеся ему лёгкую рану. Медведь скрылся в кустах. Люди, держа оружие наготове, последовали за ним.

Первый охотник обнаружил медведя в настороженной позе в пяти шагах от себя. Зверь стерёг их на своём пути. Только хладнокровие стрелка, выпустившего в медведя весь магазин самозарядного охотничьего карабина, спасло людей от тяжёлых увечий.

Распространена версия, согласно которой дальневосточные медведи гораздо смирнее, чем их сибирские и европейские соплеменники.

Практика охот на этих зверей на востоке России доказывает ошибочность подобных утверждений, даже если они исходят от весьма компетентных лиц.

Например, на «смирность» дальневосточных медведей ссылается и прославленнейший русский путешественник и охотник Н. М. Пржевальский.

«Несмотря на свою огромную величину, здешние медведи чрезвычайно миролюбивого нрава, так что сами никогда не нападают на человека и, даже будучи раненными, уходят от преследования».

Правда, далее он вынужден опровергать самого себя, утверждая, что

«…однако нет правила без исключения. Случается иногда, что раненый мишка, остервенев, бросается на стрелка, и, если этот последний потеряет присутствие духа или, на несчастье, не будет иметь, кроме выстреленного ружья, никакого другого оружия — судьба его решена.

Во время своего путешествия по Уссурийскому краю я много раз охотился за медведями и стрелял их; но только один раненый зверь — тот самый, о котором упомянуто выше (самый крупный из добытых Н. М. Пржевальским медведей — длиной 2,2 м, весом около 300 кг. —М.К), — вздумал разделаться со мной. Будучи пробит первой пулей на расстоянии в сорок шагов в грудь навылет и ободрённый, вероятно, ещё тем, что я был один, этот медведь с рёвом бросился на меня. По счастью, в штуцере оставался заряженным другой ствол, и, быстро вскинув к плечу своё ружьё, я решился подпустить чудовище как можно ближе, так как здесь уже стоял вопрос, быть или не быть.

Конечно, это было дело нескольких мгновений, но эти мгновенья не изгладятся из памяти целую жизнь и через много лет всё так же ясно, как в ту минуту, я буду помнить эту оскаленную пасть, кровавого цвета язык и громадные зубы… Когда медведь приблизился на расстояние четырёх шагов, я спустил курок, и разъярённый зверь с простреленным черепом словно сноп рухнулся на землю».

В аналогичную ситуацию приходилось попадать другому великому русскому путешественнику, кстати, ученику знаменитого Пржевальского, Н. К. Козлову во время его путешествия по Центральной Азии. Мимоходом заметим, что медведь-пишухоед, с которым ему там пришлось столкнуться, современными исследователями также характеризуется с применением эпитетов «мирный» и «безопасный».

«Обилию медведей в Тибете, конечно, способствует то обстоятельство, что туземцы их не стреляют, за исключением охотников, желающих воспользоваться шкурой, как ковром или подстилкой во время охотничьих экскурсий за травоядными. Что же касается нашей экспедиции, то мы, наоборот, редко упускали случай, чтобы не поохотиться на этого зверя. Всего нами в общей сложности за две весны было убито до 40 медведей, из которых 15 пришлось на мою долю…

Охота на медведей здесь, в Тибете, производится в открытую, если можно так выразиться. Действительно, заметив медведя ещё издали, охотник смело идёт к нему поближе, затем начинает рассматривать и сообразоваться, с какой бы из сторон всего удобнее его скрасть, то есть приблизиться на выстрел незамеченным, считаясь с отличной способностью медведя далеко чуять по ветру. Зрение же у этого зверя сравнительно довольно слабое. Всего удобнее подходить к медведю в то время, когда он занят ловлей пищух или предаётся отдыху, и наименее подходящее время, когда медведь направляется скорым „ходом", будучи напуган. Если же медведь спокойно разрывает грызунов, то обыкновенно норовят идти к нему ускоренно, останавливаясь во время поворотов зверя в сторону охотника. Если на пути к медведю имеются хоть мало-мальские прикрытия, то не трудно приблизиться к цели на сотню шагов, а то и ближе. Подойдя к зверю, охотник с колена или лёжа стреляет в медведя. В большинстве случаев опытный охотник и умелый стрелок одним-двумя, самое большее тремя выстрелами из обыкновенной винтовки уложит зверя.