Задача представить новичка публике 6 февраля 2015 года выпала Винченцо Гуэрини, бывшему полузащитнику, ставшему тренером, а после менеджером клуба. За два дня до презентации Мохаммед Салах приземлился во Флоренции, где его встречали журналисты и болельщики команды, не терявшие времени зря и сразу же набросившие ему на шею шарф в фиолетовых цветах «Фиорентины». На официальную страницу клуба в Facebook потом пошли «лайки», а с ними и комментарии болельщиков на арабском. «Я египтянин, мне 22, и я ищу девушку во Флоренции. С Салахом Флоренция – мой город», – писал один. «Флоренция и так известна на весь мир, теперь будет известна еще больше», – предсказывал другой. «Монтелла, если поставишь Салаха в состав, «Фиорентина» сразу получит 20 миллионов новых болельщиков», – говорил третий. Египетская диаспора, в 2014 году насчитывавшая, согласно официальным подсчетам, 134 тысячи человек (восьмая по численности в Италии среди граждан стран, не входящих в ЕС), мобилизовалась в ожидании приезда «фараона». И писали не только иммигранты: поток сообщений шел и из Египта, и из Палестины, и из Сирии. После многих недель на скамейке запасных «Челси» все жаждали увидеть Мо на поле в фиолетовой футболке. Это событие ожидалось с таким нетерпением, что египетское телевидение даже пустило в эфир документальный фильм о карьере Салаха за ночь до его официальной презентации, а в сам час икс показало пресс-конференцию в прямом эфире. В 2 часа дня 6 февраля Египетского Месси представили местным и национальным СМИ в зале «Мануэла Ригини» на стадионе «Артемио Франки».
Одетый в клубный костюм с лилией в кармашке пиджака и фиолетовым галстуком, повязанным на шею, улыбающийся Мо выглядел расслабленным. Вспышкам фотоаппаратов журналистов он демонстрировал свою новую футболку с 74-м номером, взятым в память о жертвах беспорядков в Порт-Саиде. После того как фотографы сделали снимки, Гуэрини представил нового форварда «Виолы»: «Вы знаете о том, что велись переговоры. Он – игрок со светлым будущим. У него очень высокие отступные в контракте, что свидетельствует о том, что «Челси» по-настоящему в него верит. Мы надеемся, что он быстро обживется в раздевалке команды, которая приняла его наилучшим образом. Мы рады приветствовать его и хотим обеспечить всей поддержкой, в которой он нуждается, потому что переходить в команду вот так, посреди сезона, в январе, всегда непросто».
После этого он призвал журналистов задавать вопросы.
«В эпоху, когда великие чемпионы итальянского футбола уезжают за границу, особенно в Англию, нашелся тот, кто решил переехать из «Челси» во Флоренцию. Откуда появился такой вариант вообще?»
Мо выслушал перевод и ответил на арабском. «Итальянская лига – чемпионат очень высокого уровня, поэтому я и предпочел перебраться сюда. Думаю, что игроки, покидающие Италию, делают это потому, что хотят расширить свои горизонты и набраться опыта. До перехода во Флоренцию я разговаривал с Ахмедом Хегази [египетским центральным защитником, проведшим в «Фиорентине» три сезона], и он рассказал мне массу всего интересного про город, команду и атмосферу. Надеюсь оставаться здесь как можно дольше. Я хочу выиграть лигу, и не раз. Я не намерен возвращаться в «Челси». Надеюсь расти и прибавлять в «Фиорентине», вместе со всей командой».
Затем у него спросили, есть ли какие-то итальянские игроки, которыми он восхищается. «Разумеется. Много игроков Серии А были примерами для меня. Такие, как Батистута, Баджо, Тотти и Дель Пьеро».
«Вы хотели бы что-нибудь сказать по поводу того, что сейчас происходит в арабском мире?» – спросил один журналист.
«Я футболист. Я не обсуждаю политику». Обжегшись на том случае с «Маккаби» и последовавшими за ним кривотолками, Салах решил, что теперь будет лучше улыбаться и помалкивать. Он предпочитал говорить о футболе, рассказывая аудитории о своей роли и заверяя ее в своей мотивации: «В «Базеле» и «Челси» я играл в схеме 4–3–3 на правом или левом краю, а иногда вторым форвардом».
«Есть ли шансы на то, что вы сыграете в воскресенье?» – «Надеюсь быть готовым к воскресенью. Моя цель – играть всегда».