Моё пост-имаго

Что касается мистера Пиммза, то, к его личному негодованию и радости прочих участников истории с Черным Мотыльком, он по-прежнему сидел в застенке в Доме-с-синей-крышей: судья Сомм так и не сподобился явиться, чтобы рассмотреть его дело, несмотря на то что прошло уже два дня. Видимо, мистер Блохх не торопился исполнять свой хваленый вариант компенсации. Доктор Доу подозревал, что мистер Пиммз сам виноват – вероятно, он неосознанно нарушил какой-то из пунктов контракта мистера Блохха, или же мистер Блохх просто напускал на себя эффект излишнего могущества, чтобы в процессе тех или иных злодеяний никто из сообщников не мог усомниться в его словах. В общем, шанс, что мистера Пиммза ждет заслуженное наказание, был велик.

- Черный Мотылек… Черный Мотылек…- выдавил мистер Келпи.

- Что такое, мистер Келпи?- спросил Джаспер.- Вам хуже?

- Черный Мотылек… он уже отправился обратно? Обратно в Кейкут…

- Еще нет, мистер Келпи!- попытался успокоить его Джаспер.- Но скоро! Скоро отправится. Вы что, не помните? Поезд отходит послезавтра утром.

- Да. Поезд… утром…

Речь мистера Келпи становилась все более бессвязной, а глаза, покрывшиеся сеткой вен, пугающе дрожали в глазницах. Доктор торопился как мог, замешивая лекарство Гиблинга, но при этом он недовольно морщился и ежесекундно втягивал носом воздух. Запахи казались ему не то чтобы неприятными – скорее, неуместными. Он не знал свойств листьев в судке, не знал, какой эффект на нервную систему имеют надпочечники этой жабы. И уж точно не мог предположить, как именно эти два ингредиента влияют на человека, будучи соединены вместе. Он просто терпеть не мог не понимать, что делает.

Доктор Доу добавил в судок еще немного спиртового раствора и принялся ожесточенно размешивать, пытаясь привести смесь в единую консистенцию…

- Можно не мешать…- прохрипел бабочник,- ложка…

Джаспер подбежал к столу, взял чайную ложечку и передал дядюшке. Тот подцепил ею зелено-бурую смесь и просунул ложку меж приоткрытых иссушенных губ бабочника. Мистер Келпи судорожно проглотил лекарство и снова потерял сознание. После этого начался сущий кошмар…

Мистеру Келпи становилось все хуже и хуже. В себя он не приходил, лишь порой что-то бессвязно бормотал. Лицо его побелело, а волосы словно поредели и выцвели. И это все не считая усилившегося жара и ручьями текущего с него пота. Вместе с племянником доктор Доу затащил бабочника в кабинет на втором этаже и уложил его на хирургический стол.

- Что же будет?- с тревогой спросил Джаспер.

- Боюсь, нам остается лишь ждать. А пока я сделаю лекарство по рецепту до конца. Я незнаком с этой лихорадкой. Ее действие очень-очень странное. Симптомы будто собраны с нескольких различных болезней. Такое ощущение, что…

Он замолчал, опустив взгляд.

- Какое ощущение?- испуганно спросил Джаспер.

Доктор Доу взял руку мистера Келпи.

- Его кожа отмирает. Погляди на пальцы. Это начальные стадии некроза.

Пальцы мистера Келпи выглядели так, словно он опустил их в чернильницу.

- Те ингредиенты…- продолжил доктор,- я не знаю практически ничего из списка…

К ночи мистеру Келпи стало совсем худо. Жар усилился. Помощник главы кафедры Лепидоптерологии потел так, что простыни на столе были мокры насквозь – постоянно приходилось их менять. В сознание мистер Келпи не приходил.

Джаспер был испуган. То, что мистер Келпи умирает, было ясно и без медицинского опыта дядюшки. Уже не только пальцы бабочника, но и руки, вплоть до запястий, покрылись чернильными кляксами пятен. По шее проходил спазм, жутко повторяющийся сперва каждые пятнадцать секунд, затем – каждые восемь. Сквозь истончившуюся кожу стали проступать пульсирующие вены, колышущиеся, словно ветки деревьев на ветру.

За пару часов до рассвета мистер Келпи будто бы стал усыхать. Потливость прошла, но кожа бабочника была такой раскаленной, что о нее буквально можно было обжечься. И тогда начались странности.

«Лекарство Гиблинга» было готово – оно было идентичным тому, что принимал мистер Келпи все время знакомства с доктором Доу и его племянником: черная, походящая на кофе, жидкость с легким буроватым оттенком. Лекарство уже было заправлено в шприц, но прежде чем ввести его мистеру Келпи, доктор расстегнул его больничную рубаху, в которую того переодели еще накануне. Натаниэль Доу намеревался послушать сердце бабочника, но то, что ему открылось, заставило даже его, непоколебимого и бесстрастного, отшатнуться.

Джаспер вскрикнул.

Внутри у мистера Келпи что-то шевелилось. Кожа стала тонкой, как бумага, натянутая на фонарь – под ней просвечивали ребра. Под ребрами двигалось что-то большое, отдаленно напоминающее лепестки цветов.

- Что… что это такое?- потрясенно прошептал мальчик.

Доктор взял себя в руки и ввел под локоть бабочнику, прямо в пульсирующую черную вену, «лекарство Гиблинга». Мистер Келпи дернулся, но тут же затих.

Джаспер ничего не понимал. Он с ужасом глядел на таинственное зловещее шевеление под кожей помощника главы кафедры Лепидоптерологии, пока дядюшка не застегнул сорочку.