Читаем Моё пятнадцатилетие полностью

Все, что написано в политической части этой книжки, это, бесспорно, социальная критика. Я считаю, что в этом отношении Вилен Николаевич блестяще на практике показал, что значит социально-критическая функция социологии. Блестяще. Он сохранил в ней конструктивизм и заинтересованную человеческую доброжелательность. Не критика ради критики, а критика для того, чтобы в своем собственном отечестве показывать то, что ты видишь как социолог, ты отдаешь должное тому, что можно еще сделать в будущем. Это великолепное качество, оно приходит с годами, приходит с большим опытом. И я бы сказала, приходит еще с одним важным свойством – абсолютным овладением своим профессиональным ремеслом, своей профессиональной научной сферой деятельности.

Поэтому, Вилен Николаевич, я вас искренне поздравляю с этим новым трудом. Я думаю, все согласятся со мной, что редко можно прийти на презентацию к социологу и получить презентацию не только конкретного прикладного исследования, а и целого комплекса идей. Это аура, которую создает вся эта книга, дает возможность каждому определить, когда и в какую эпоху он жил и что из этой эпохи вынес.

Я глубоко благодарна Вилену Николаевичу. Принято говорить, «учитель и ученица». Мне импонирует китайский подход, когда слово «учитель» пишется только с большой буквы. Вот в этом контексте я и в данном случае диск Вам подписываю: «Учителю – с большой буквы». И мы здесь так и написали: «Социально-политическому навигатору, дорогому Вилену Николаевичу, ученому и коллеге, другу от кафедры социологии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации.

Обсуждаемая сегодня книга привела меня к выводу, что Вы предложили социологам новую парадигму этнометодологии, и хочу пожелать Вам новых творческих успехов на этом пути.

И приятно осознавать, что спустя столько лет я, как ваша в прошлом ученица, могу сказать, что все лучшее, что было Вами дано, взято. Я хочу Вас поблагодарить за последнюю по времени поддержку, которая была Вами оказана. Вышла моя монография «Гендерная социология: российская реальность». Это, по существу, общий спектр всего того, что мы переживали в России, но через гендерный аспект. Вилен Николаевич дал мне и рецензию, и прекрасные напутственные позиции, которые были высказаны в этой книге. Вилен Николаевич, спасибо вам большое, благодарю Вас.

В.Н.:

Я хочу сказать, что Галина Георгиевна стала ко мне с годами относиться лучше. Дело в том, что когда-то она была моей аспиранткой и работала в ЦК компартии Эстонии. Я наезжал туда иногда. Но у меня всегда на нее не хватало времени, потому что, ну, как вы знаете, из Москвы приезжает человек, а я еще приезжал в составе обычно группы ученых, и там нас и встречали, и знакомили, и провожали и т. д. И в те короткие минуты, когда нам удавалось с ней встречаться, я как-то, может быть, был излишне строг, как мне кажется сейчас. А вот сейчас я вижу, что Галина Георгиевна сделала колоссальные успехи в науке: мы имеем счастье ее лицезреть и на телевидении и вообще ее вклад в гендерную социологию – это, действительно, большой вклад, который можно высоко оценить. Я очень рад вашим успехам и спасибо вам за добрые слова.

Профессор, Заслуженный деятель науки РФ Владимир Ильич Чупров:

Уважаемые коллеги, каждый, кто занимался анализом социологических данных, а здесь таких большинство, всякий раз, наверное, испытывал чувство, что не хватает слов, чтобы выразить то, что вытекает из анализа. Это связано со спецификой объекта, который мы изучаем. Российский человек – человек духовный и какую бы проблему мы не изучали бы, обязательно касаемся духовного начала человека. А социологи не умеют изучать духовные начала по-настоящему глубоко. И вот здесь без поэзии, оказывается, невозможно ничего сделать.

И Вилен Николаевич нашел удивительный метод, когда анализ рациональных социологических данных сопровождается подбором очень точных слов, на который способен только поэт. И не только слов, но и понимания сути, сущности явления, на которые тоже способен только поэт, потому что это надо прочувствовать по-настоящему. И вот мне бы хотелось в этой связи, Вилен Николаевич, пожелать вам дальнейших успехов. Это огромное дело: можно писать стихи, можно заниматься социологией, а вот соединить социологию с поэзией и рассматривать поэзию как метод исследования российского человека, удалось пока только вам. Поэтому я, наверное, не ошибусь, если скажу, что вы – наше всё.

Член-корреспондент РАН Владимир Леопольдович Шульц:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии