Читаем Моё пятнадцатилетие полностью

Что касается Вилена Николаевича Иванова и вообще темы, которую я хотел затронуть очень кратко, это то, что связано с определенной традицией. Дело в том, что у нас в России существует традиция и науки классической, и классической русской литературы. И та и другая постоянно занимались и занимаются проблемами смысловыми и ценностными. То, что касается академической науки, она строится на основе добывания и передачи знаний определенными людьми на протяжении столетий. И это очень важно. Как и, собственно говоря, и литература, которая насчитывает даже значительно больше столетий подобной трансляции. И вот, когда я писал предисловия к книжкам Вилена Николаевича по поводу его социологической поэзии, позволил себе пошутить над словом «социологическая парадигма поэзии» или «поэтическая парадигма социологии». Очень близкие понятия. Я бы сказал, традиционно близкие. Его подход наследует традицию предшественников.

Вспоминается сразу Пушкин Александр Сергеевич, день рождения которого скоро будет. Это как раз касается таких коротких и ёмких стихотворений, где выражается ценностное отношение автора.

Стыдить лжеца, шутить над дуракомИ спорить с женщиной – все то же,Что черпать воду решетом.От сих троих избавь нас, Боже.

Это писал Александр Сергеевич Пушкин. И сразу находим знакомые такие нотки в плане традиционности у нашего юбиляра. А.С. Пушкин был, как известно, камер-юнкером. И это не мешало ему ясно видеть окружающую его жизнь. Это первая половина XIX века, а если брать вторую половину XIX века, можно увидеть талантливых авторов, соединяющих в своем творчестве научный и поэтический подход. Таким человеком был, например, Владимир Сергеевич Соловьев (1853–1900 гг.). Он был и философом, и социологом, и одним из лучших наших поэтов своего времени. И если говорить о его философских стихах, то можно привести в качестве примера стихи, где затрагиваются вопросы «Memento more» (помни о смерти) и «Memento viva» (помни о жизни), рассматриваются разные смысловые вопросы, так вот, скажем, «Memento more» – такое простенькое четверостишье опять-таки в той же традиции:

В лесу – болотоИ там же мох.Родился кто-то,Потом издох.

Но это «Memento more», а «Memento vita», пожалуйста:

На берегу пустынных водМне муза финская явилась.Я только вежлив былИ вот, она уж тройней разродилась.

Опять-таки здесь та же самая традиция. Есть такое замечательное двустишье у В.С. Соловьева, но оно нуждается только в некотором пояснении. Дело в том, что Николай Николаевич Страхов, наш известный философ, дружил с Федором Михайловичем Достоевским. Но когда тот умер, он написал воспоминания, где о многом из жизни писателя рассказал весьма недружелюбно. А второй человек – это Фет. Он был, как считалось в те времена, незаконнорожденный, но пытался все время стать дворянином и все время не получалось. И только получив звание камергера, он сумел добиться желаемого – стал дворянином. В.С. Соловьев отразил эти два события очень кратко.

Поговорим о том, чем наша жизнь согрета,О дружбе Страхова, о камергерстве Фета.

В.С. Соловьев наиболее полно воплощал в своем творчестве единство художественного и научного подхода. Он был и поэтом, и философом, и писателем, и публицистом. И в данном случае нужно обратить внимание, что он был и членом-корреспондентом Российской академии наук. И это тоже воплощение традиции. А в завершение я хотел бы отметить еще одну дату. В 2002 году, 21 января была образована Академия литературы, вице-президентом которой как раз и является Вилен Николаевич Иванов. И вот совсем недавно была учреждена золотая медаль имени В.С. Соловьева. Надо сказать, что такой медали, действительно, не было ни в прежней России, ни в настоящей. И такая медаль появилась, и я с большим удовольствием хотел бы вручить Вилену Николаевичу удостоверение и саму медаль и поздравить его со знаменательным событием.

В.Н.:

Сергей Николаевич, у меня вот какая мысль родилась: я, конечно, благодарен за высокую награду, но вы вот сейчас находитесь рядом с президентом Академии социальных наук Г.В. Осиповым. И вчера Геннадий Васильевич сказал, что нам предстоит в ближайшее время подведение итогов на конференции Академии социальных наук о проделанной за последнее время работе. Надо бы нам подумать о каком-то объединении наших творческих усилий (Академии социальных наук и Академии литературы), это тоже будет некая дань традиции, о которой Вы говорили.

Профессор Игорь Яковлевич Богданов:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии