Моё лучшее стихотворение

Ты помнишь: стекла дребезжали тонко
Кругом рвалось. Шофер к рулю приник,
Машина мчалась по сплошным воронкам,
По рытвинам, по ямам напрямик!

Когда упрямо голова пригнута,
Когда вся воля собрана в комок,
Сергей, о чем ты думал в ту минуту?
Что чувствовал? И что предвидеть мог?

Зачем скрывать? Стучало гулко сердце.
Но вот конец. Доставлен, цел товар!
Ты улыбнулся, ты откинул дверцу…
И вдруг слепящий, режущий удар!..

Вдруг разлетелась на куски планета!
Ты не успел подумать: «Почему?»
Увидел только брызги, брызги света!
И повалился в бархатную тьму…

Здесь госпиталь. А тьма еще чернее…
— Где няня? — Как он глухо говорит!
— Иди, зови кого-нибудь скорее
Да свет зажги!
   — Сынок, а свет горит…

Горит? Да что ж тогда перед глазами?!
Довольно, хватит этой темноты!
Лицо ощупать, осмотреть руками!
Но где лицо? Бинты, бинты, бинты…

Ослабли руки, холодок по телу…
Закрыто все. И даже щелки нет.
Его перевязали неумело.
Долой бинты! Он хочет видеть свет!

Наверное, качались все дома
И наземь осыпались кирпичами,
Качался сам Сергей, качалась тьма,
И коридор качался под ногами…

Ведь он сейчас надежду потерял!
Попал в тюрьму железную, глухую!
— Профессор, я прошу вас, — он сказал, —
Одну лишь правду… Горькую… любую…

Молчит профессор, тяжело вздыхает,
По комнате прошелся раз и два.
И вдруг петлею затянул слова:
— Чудес, товарищ, в мире не бывает…

Наверное, качались все дома
И наземь осыпались кирпичами,
Качался сам Сергей, качалась тьма,
И даже пол качался под ногами.

«Чудес, браток, на свете не бывает.»
Так, значит, здесь ничем нельзя помочь?!
Комок тяжелый к горлу подступает.
Так, значит, до могилы ночь и ночь?

Полночный сумрак… Тишина в палате,
В окно рогатый месяц заглянул!
Весь госпиталь давным-давно уснул.
А он сидел, недвижный, на кровати.

«Как можно жить, шагать в рабочем гуле,
Шагать, не замечая темноты?»
Больные думы голову стянули
Гораздо крепче, туже, чем бинты.

«Жить бесполезно в темноте до гроба —
Кончай скорей, души не теребя!»
И вдруг волною захлестнула злоба
Не на судьбу — на самого себя.

«Все оборвать, все кончить я успею.
Но я мечтал! Мечтал писать стихи!
Ты врешь, судьба, дела не так плохи,
Сквозь ночь я видеть все-таки сумею.

Все, что смогу, ощупаю руками,
В бой с мраком память вступит, как боец,
Я подновлю ее друзей глазами,
Я буду видеть сердцем, наконец!

И что бы ни случилось — да, я знаю! —
Ты не оставишь в трудный час меня, —
Отважная, упрямая, живая,
Родная комсомолия моя!

Друзья зовут, друзей повсюду много,
И, душной ночи разорвав кольцо,
Я выйду к ним на светлую дорогу.
— Давай, хирург, заштопывай лицо».

1949