Моё имя (СИ)

Наконец преодолев зону риска, в продолжение прошлой мысли я, непонятно зачем, взглянула на пекущее во всю силу солнце. Его лучи обожгли мне сетчатку, тем самым заставив зажмуриться менее, чем за секунду. Когда боль прошла, я вновь посмотрела в сторону солнца, но на этот раз уже глаз не поднимая. Улиц через пять-шесть виднелось огромное сооружение, величину которого сравнивать с остальными было бы просто-напросто неуместно. Два искусно сделанных дракона цвета дня и ночи сидели на большом и широком возвышении. Чёрный как ночь, с распростёртыми крыльями и выставленной вперёд головой словно наблюдал за каждым эксилем, живущем в городе, так же как коршун наблюдает за мышью. Белый стоял на задних лапах со сложенными вдоль туловища крыльями, но от этого вовсе не становился менее внушительным — казалось, что он вот-вот бросится на своего чёрного собрата, готовый загрызть его до смерти. Даже не зная, что это, я вдруг осознала, что не могу отвести взгляда, как бы сильно мне этого не хотелось.

Помню, однажды я рассказывала Сирилу о том, что, скорее всего, самими собой мы стали, пройдя долгий путь эволюции от обезьяны до человека. Услышав это, он искренне, без злых намерений, рассмеялся и сказал: «Вот видишь — нет ничего удивительного в том, что мы стоим выше вас. Пусть люди и эксили похожи внешне, это не отменяет наших различий. Человек пошёл от обезьяны, эксиль — от дракона». Тогда я сочла подобное высказывание глупостью, но сейчас была готова поверить каждому его слову.

Из-за сети домиков поменьше мне не удалось разглядеть конструкцию полностью, но и отсюда я могла с легкостью догадаться о её предназначении. В тех немногих докладах, которые получал Нат, о ней упоминалось, однако, по правде говоря, я всегда слабо верила в правдивость этих донесений. Ворота, отделяющие знать от простого народа и рыжеволосых от всех остальных, — да кто в такое поверит? В любом обществе есть богатые и бедные, вот только… я впервые вижу, чтобы одни отделялись от других огромной, непреодолимой чертой.

Устав думать об этом, я свернула за первый попавшийся угол и тут же пожалела об этом. Вокруг меня раскинулась главная площадь той части города, что принадлежала обычным эксилям («Нижняя», которая, по моим подсчётам, занимала всего лишь 1/3 Аксиллы). И что самое худшее — если сосчитать всех эксилей, которых я видела за сегодня, то не наберётся и половины, стоящих здесь и сейчас в ожидании какого-то зрелища. Именно из-за этой непреодолимой толпы мне и не удалось сразу разобраться в происходящем. А когда я наконец поняла, что здесь всё-таки происходит, и захотела убраться куда подальше, сделать это оказалось весьма затруднительно, так как со всех сторон меня тотчас зажали всё прибывающие и прибывающие эксили.

— Итак…, — вещал кто-то с небольшой, самодельной сцены, разглядеть которую мне не предоставлялось возможным, — сколько же вы за него дадите? Конечно, нога у этого животного слегка покалечена, и я не думаю, что он сможет выполнять тяжёлую работы, но зато он отлично переносит боль. Ради вас, уважаемая публика, я проверял это лично.

К горлу подступил вчерашний ужин и мне пришлось напрячь все свои силы, дабы вернуть его обратно в желудок. «Животное»? Нет. Я отлично знала, что сейчас на той сцене стоит человек.

Когда диктор закончил говорить, эксили с разных концов площади стали тянуть вверх руки, одновременно с этим, как можно громче, выкрикивая свою сумму. И в этот чёртов момент на их лицах было написано настоящее счастье… Игра. Для этих ублюдков человеческая жизнь не более, чем игра!

В какой-то момент мне стало плевать на то, заподозрят меня в чём-нибудь или нет. Ловко орудуя локтями, я стала уверенно пробираться к выходу. Во время этого процесса одному или двум зрителям хорошо зарядила по лицу, после чего, неловко извиняясь, ликовала внутри. Ненавижу. Ненавижу каждого из них.

Ричи Джонс. Я запомнила тебя. И не только тебя. Я запомнила мужчину, что сейчас стоял на сцене. Я запомнила шпиона, которого поймали в Аксилле. Не волнуйся: я помню. Я не забыла. И прости, так как искать ответ на вопрос «почему?» я не стану. Но зато клянусь: однажды, не важно, сколько времени это займёт, я обязательно перережу глотку каждому эксилю на этой планете. Именно я буду той, под мечом которой эксильский род падёт на колени, а после — исчезнет в небытие.

***

Когда день стал постепенно клониться к вечеру, я решила, что хватит уже бесцельно бродить с одного конца города к другому. Покупать что-либо с самого начала я не планировала, так что моё пребывание здесь изначально служило лишь за тем, чтобы скоротать время. Хотя несколько положительных сторон всё же можно найти — мне удалось довольно неплохо запомнить расположение улиц, площадей, да и отдельные домики с лавками отлично вписались в карту, нарисованную в голове. Этого вполне достаточно. Пора уходить. Ночью в Аксилле ещё опаснее, чем днём, да и ждать его я должна на открытой местности, где нам никто не помешает.