Моё имя (СИ)

— Так я не ошиблась? Это действительно оно? Ахахах, ну разве не иронично, Аки? Выходит, что та, кто спасла тебя ото смерти, на неё же вас всех и обрекла.

Разглядывая той тёмной ночью содержимое шкатулки, так внезапно упавшей на меня прямо с неба, я долго не могла понять, что же именно с ним не так. И, скорее всего, так и не заметила бы столь очевидное, если бы в самый нужный момент в голове не всплыл рассказ Вика о судьбе рода Каэд: причиной их казни было как раз-таки колье с импортированным внутрь кристаллом тёмно-пурпурного цвета. Колье, единственное в своём роде, которое, между прочим, так никем и не было найдено. Моя находка же доказывала, что именно Пандора украла его у своей матери около двенадцати лет тому назад. Гордость, ненависть, и слепая зависть — эти чувства стали её вечными спутниками ещё в раннем детстве. А чем ещё объяснить то, что она молча наблюдала за тем, как ни в чём неповинных эксилей казнят одного за другим из-за её невинной, на первый взгляд, шалости? Можно, конечно, предположить, что совесть проснулась в будущей королеве, когда очередь дошла до Аки, и именно поэтому она решила сохранить жизнь своей ровеснице… Однако я точно знаю, что это не так: Пандора просто увидела очередную возможность извлечь выгоду исключительно для себя — ни большени меньше.

— Откуда мне знать, что ты действительно нашла его в покоях госпожи?! — прокричала Аки во всё более нарастающей истерике. — Что, если ты просто хочешь посеять вражду между нами?! Что, если…

— Вполне возможно. По правде говоря, я не из тех, кто стал бы брезговать подобными методами. Однако, Аки, я уверена в том, что твоя реакция служит лишь очередным доказательством моей теории. Тебя и саму ведь не раз посещали подобные мысли, разве не так? Ты ведь знаешь Пандору лучше кого бы то ни было, правильно? С какой стороны ни посмотри, никто не даст ответа на твой вопрос лучше, чем ты сама.

После сказанных мною слов та выдержка, что ещё была у Аки в запасе, полностью исчерпала себя, и девушка рухнула на пол, судорожно хватая ртом воздух. Всё её тело трясло, как на тридцатиградусном морозе, а небольшое колье, врученное мной накануне, было прижато прямиком к сердцу. Вскоре необузданный плач перешёл в такой же неконтролируемый кашель, пока слёзы, не переставая, катились по щекам. Когда же Аки согнулась пополам, надрываясь от вскриков, я, не выдержав, присела рядом с ней и успокаивающе положила руку на плечо девушки. Заметив это, она умоляюще вскинула голову и посмотрела мне в лицо немигающим взглядом, молящем о помощи.

— Что теперь делать? — заикаясь, проговорила Аки, беря меня за руку в надежде прикоснуться раз уже не к эксильскому, так хоть к человеческому теплу. — Я полжизни исполняла приказы той, ктос леденящим душу хладнокровием забрала у меня всё, чем я когда бы то ни было дорожила… Мама, папа, сестрёнки… Они мне этого ни за что не простят, так ведь?

— А так ли важно, что думают мёртвые?

— А?

— Ну, а что делать дальше, решать лишь тебе. К примеру, ты можешь подкинуть это колье в сумку какого-нибудь зазнавшегося аристократа, случайно споткнуться о неё и вуаля — оказывается, что ты ни в чём не виновата, а он — козёл отпущения. Имя Каэд будет наконец-то чисто и не запятнано, а ты даже сможешь найти себе мужа и воссоздать семью с родовым гербом. Ну? Как тебе идейка?

— Я хочу не этого.

За всё то время, что я знаю эту девушку, видеть её такой мне ещё никогда не приходилось. Пожалуй, впервые за долгое время в глазах Аки огненным флагом разбушевалось пламя со смесью самых разнообразных чувств в сердцевине: начиная от обиды с унижением и заканчивая откровенной ненавистью. В её взгляде были видны твёрдость духа и решимость, не уступающая моей, — другими словами, именно то, что я и надеялась в них увидеть. Конечно же, человек, у которого забрали абсолютно всё, никогда не будет доволен обычной, счастливой жизнью. С какой стороны ни посмотри, единственное, что может принести покой его мечущейся из стороны в сторону душе, — это кровавая месть. Как я и думала, эксили в этом вопросе от нас не сильно-то и отличаются.

— Я знаю. Конечно же, это вовсе не то, чего ты так хочешь. Единственное, чего ты сейчас по-настоящему жаждешь — это месть, разве не так? — сказала я, накрыв руку Аки своей.

— Почему ты так добра ко мне? Той ночью и даже сейчас… почему? — с большим трудом поинтересовалась Аки, не прекращая пожирать взглядом две сплетённых вместе руки.

— Не заблуждайся на мой счёт, так как я не знаю понятия доброты. И тогда, и сейчас я делаю исключительно то, что выгодно мне.

— Ты честна, и мне это нравится, — перестав биться в истерике, заметила Аки, вставая с колен на слегка шатающиеся из стороны в сторону ноги. — Можешь в таком случае ответить мне на ещё один, последний, вопрос?

— Внимательно тебя слушаю.

— Ты ведь собираешься занять место Пандоры, не так ли?

То бесстрашие, с которым были сказаны последние слова, а также сам факт того, что Аки назвала королеву Пандорой, отбили у меня всякое желание врать в лицо этой девушки здесь и сейчас.