Моя жизнь. Записки суфражистки

14 июня согласительный билль был внесен в Палату Общин Д. Дж. Шеклтоном и встречен с необычайным энтузиазмом. Газеты отметили деловитость, с которой палата отнеслась к биллю. Было ясно, что депутаты отдавали себе отчет в том, что перед ними не академический вопрос, по поводу которого они могут спорить и высказывать свои мнения, а мероприятие, подлежащее проведению через все стадии законодательной процедуры и предназначенное стать законом. Общее возбуждение из палаты разошлось по всему королевству. Представители врачебного сословия отправили записку в пользу билля, подписанную тремястами с лишним подписей наиболее выдающихся мужчин и женщин из среды этой профессии. Их примеру последовали писатели, священники, социальные политики, артисты, актеры, музыканты. Женская Либеральная Федерация на специально созванном собрании постановила просить премьера не ставить препятствий прохождению билля и поддержать его. Более решительные и передовые члены Федерации предлагали даже послать депутацию с принятой резолюцией в Палату, но это предложение, слишком напоминающее милитантство, было отвергнуто. Просьба об аудиенции была отправлена к Асквиту, и он ответил обещанием принять в ближайшие дни представительниц Женской Либеральной Федерации и национального Союза Общества женского избирательного права.

Соединенная депутация была принята Асквитом 21 июня, и леди Макларен от имени Женской Либеральной Федерации вполне откровенно заявила лидеру своей партии: «Если вы отвергнете наше требование, мы обратимся к стране и скажем ей, что вы, который выступаете против вето Палаты Лордов, налагаете свое вето на Палату Общин, отказываясь допустить второе чтение нашего билля».

Асквит осторожно отвечал, что не может самостоятельно решать в таком серьезном деле, а должен посоветоваться с товарищами по кабинету, большинство которого, он соглашался, является суфражистами. Их решение, сказал он, будет сообщено Палате Общин.

Женский социально-политический союз организовал демонстрацию сочувствия согласительному биллю, величайшую из демонстраций, когда-либо до того происходивших. Она явилась общенациональным, даже международным выступлением, в котором приняли участие все группы и организации, работающие для завоевания избирательного права для женщин; процессия тянулась бесконечной лентой сплоченных рядов, дефилируя мимо определенного пункта более полутора часов. Во главе ее шествовали шестьсот семнадцать женщин, одетых в белое и державших в руках посеребренные шесты с широкими стрелами на конце. То были женщины, отбывшие тюремное заключение за общее дело, и по всему пути процессии публика встречала их громкими приветствиями. Громадный Альберт-Холл, величайший зал Англии, хотя и был переполнен с оркестра до верхних рядов галереи, не мог вместить всех желающих. Среди общего ликования и энтузиазма лорд Литтон произнес восторженную речь, в которой с уверенностью предсказывал быстрое прохождение билля. «Женщины, – заявил он, – имеют все основания верить, что час их освобождения близок».

Действительно, назрела пора для избирательной реформы. За последние пятьдесят лет не было наиболее подходящего момента, потому что временная приостановка повседневного законодательства оставляла поле свободным для избирательной реформы. Однако премьер, спрошенный в Палате Общин, намерен ли он в ближайшее время предоставить депутатам возможность обсудить внесенный билль, дал мало обещающий ответ. Правительство, сказал Асквит, готово уделить время до окончания сессии на подробные прения и голосования во втором чтении, но не может брать на себя большего. Он откровенно признал, что лично он не желает прохождения билля, но что правительство считает необходимым, раз Палата Общин вполне определенно высказала подобное желание, предоставить ей возможность подвергнуть вопрос всестороннему рассмотрению.