Моя жизнь во Христе

Един живот и истинная сладость моя, пища и питие мое — Христос. Так говори врагу, прельщающему тебя сладостью брашен и жалеющему их для других. По святому Макарию, нужно радоваться, что они истребляются другими: чрез это меньше бремени на душе и легче восходить ей на небо.

Когда приходят христиане в церковь молиться Богу, то оказывается, что у них не один, а много богов и много кумиров (и таким образом грешат против первой и второй заповеди): иная или иной сам себе кумир самолюбия; где чье сокровище, там его и сердце (Мф 6, 21; ср. Лк 12, 34).

Как дыхание свое ты заимствуешь из воздуха и в воздух же опять его выпускаешь, так что ты всегда в воздухе и окружен им и он тебя проникает, так и душа твоя — от Бога и в Бога опять возвращается, так что ты всегда в Боге, и окружен Им со всех сторон и наполнен Им внутренне, как воздухом. Потому и сказано: исполняйтеся Духом (Еф 5, 18).

Как ежеминутно ты дышишь воздухом, так ежеминутно мысленно бываешь или с Богом, или с диаволом, смотря по тому, каков ты по внутреннему расположению. Что воздух для тела, то Дух Божий для души: как из воздуха вдыхаешь нужные для питания тела твоего начала, так от Духа Божия вдыхаешь в себя благие расположения и мысли.

Я читаю Евангелие: тут не я говорю, а Сам Господь; Он, Он Сам в этих словах. Ведь Он Дух, Премудрость или безконечная ипостасная Мысль; Он-то, Он в этих чудных мыслях и словах Евангелия. Только слово — наше, человеческое, или лучше и слово — Его же, а мысль, сущность его, истина — Сам Господь. Так же точно я вижу, например, образ Спасителя или Крест Его: опять тут Он Сам — вездесущий мой Господь, в этом лике или на этом кресте, как в слове Евангелия; образ Его на иконе или на кресте — только внешний вид, а сущность — Он Сам, везде, и во всем, и чрез все являющийся, особенно чрез образы и знамения, на которых наречено достопоклоняемое имя Его или самый образ Его. Так Он и в священническом крестном рукоблагословении является с силою Своею и как бы Сам благословляет. Очень важно священническое рукоблагословение. И обыкновенное крестное знамение наше имеет также силу Божию, только делай его с верою. Так везде Господа можно обрести и осязать.

Аще семь раз падет, и семь раз покается, глаголя: каюся, остави ему (ср. Лк 17, 3–4; Мф 18, 21–22). Знает Владыка, как Сердцеведец, что люди склонны к весьма частым падениям и падая, часто восстают, потому и дал заповедь — часто прощать грехопадения, и Сам первый исполняет Свое святое слово: как только скажешь от всего сердца: каюсь, — тотчас прощает.

Все Евангелие есть Евангелие Царствия, к которому предназначаются христиане, и как бы единое обетование (все притчи, все пророчества, чудеса); послания апостольские подробнее раскрывают обетования христианской надежды.

Да приидет Царствие Твое, т. е. Твое совершенное воцарение в наших сердцах.

Я по телу земля и пепел, а душа моя живет и покоится только Богом. Он и светлость мысли моей, и крепость сердца моего, собственно я — ничто.

Святые исполнили слово Господа; Господь исполняет их слово; они делали для Него, Он для них. В нюже меру мерите, — сказал Сам Господь, — возмерится вам (Мф 7, 2). Вот почему Господь исполняет скоро молитвы за нас святых.

На молитве нужно искреннее сожаление о своих грехах и искреннее раскаяние: перечисляя грехи, в молитвах означенные, говорить их, чувствуя сердцем, как бы свои собственные. Еще нужно пламенное желание не согрешать теми же грехами впредь.

Намереваясь говорить о уповании христианском, я должен раскрыть пред вами обетования нам Божии и те козни, коими опутывает враг христиан, чтобы отвлечь их взоры и надежду от безценного упования, — лесть богатства, земных удовольствий, почестей. Говоря о уповании, я должен раскрыть пред вами сокровищницу благ, обещанных нам во Христе, показать вам неизъяснимую, безконечную благость и неисчетные щедроты Отца и Сына и Святого Духа: Отца — упования, Сына — нашего прибежища, Духа Святого — нашего покрова. Боже мой! моему взору представляется безконечность благ, обещанных христианам, и в то же время — безконечная невнимательность христиан к обещанным благам, маловерие и, наконец, неверие и холодность христиан, попирающих Кровь Завета, нерадящих о таинстве спасения. Но да дарует мне Господь уста и премудрость, да возглаголю я огненными языками, да возжгу огнь упования, Господу поспешествующу, в сердцах хладных… Книга непреложных Заветов! Вещай нам о Божиих обетованиях праведным и грешным.

Надежда на Бога по содеянии грехов, какие бы они ни были, т. е. на примирение с Ним после ссоры, в унынии, тоске, в страстях. Нигде, кажется, не выражается так ясно и сильно надежда грешника на прощение грехов и спасение, как в молитвах ко причащению и в канонах Иисусу Сладчайшему, Божией Матери, Ангелу Хранителю и в канонах дневных.