Моя жизнь среди индейцев

Молодые и пожилые мужчины из племени черноногих постоянно отправлялись в военные походы группами в десять-пятьдесят человек или даже больше. Они развлекались, устраивая набеги на окрестные племена, которые вторгались в обширную область охоты черноногих, угоняли лошадей у этих племен, если удавалось, приносили из набегов скальпы. [20] Возвращение отряда после удачного похода торжественно обставлялось. В нескольких милях от лагеря участники похода облачались в свои живописные военные наряды, красили лица, убирали лошадей орлиными перьями, расписывали им шкуры, а затем спокойно подъезжали к вершине холма, с которого была видна деревня. Здесь они запевали военную песню, бешено нахлестывая коней, пускали их вскачь и, стреляя из ружей, гоня перед собой взятых у врага лошадей, мчались с холма в долину. Задолго до их появления лагерь уже кипел от возбуждения. Женщины, побросав работу, выбегали им навстречу, за женщинами медленнее и спокойнее шли мужчины. Как женщины обнимали вернувшихся невредимыми любимых! И сейчас же начинали раздаваться женские голоса, певшие хвалу мужу, сыну или брату: «Вернулся Лисья Голова, — восклицала какая-нибудь женщина, — о, ай! вернулся храбрый Лисья Голова и гонит перед собой десять лошадей из вражьего табуна. И он принес с собой скальп врага, убитого в бою. О храбрец! Он принес оружие убитого врага, храбрый Лисья Голова!»

Так каждая женщина восхваляла доблесть своего родственника. А вернувшиеся воины, усталые, голодные, но гордые своим успехом, довольные, что они опять дома, расходились по своим палаткам, где их верные женщины — матери, жены, сестры спешили приготовить им мягкое ложе, принести свежую воду и подать праздничный обед из отборного мяса, пеммикана и сушеных ягод. Женщины, счастливые и гордые, не могли усидеть на месте; время от времени какая-нибудь из них выходила и, проходя между палатками, снова пела хвалу своему любимому.

Как только один из отрядов возвращался, другие индейцы, побуждаемые удачей вернувшихся и соперничая с ними, составляли новый отряд и отправлялись в поход против кроу, ассинибойнов [21], кри или какого-нибудь из племени по ту сторону Хребта мира, как они называют Скалистые горы. Поэтому я не удивился, когда однажды утром мои друзья сообщили мне, что собираются отправиться в набег на ассинибойнов.

— И если хочешь, — сказал в заключение Говорит с Бизоном, — ты можешь отправиться с нами. Ты ведь помогал своему другу выкрасть девушку, ты можешь также попробовать угнать лошадей!

— Я еду с вами, — ответил я.

Когда я рассказал Ягоде о своем намерении, он и его жена стали энергично возражать.

— Ты не имеешь права рисковать своей жизнью, — сказал он, — из-за каких-то лошаденок.

— Подумайте, как ваши родные будут горевать, — сказала его жена, — если что-нибудь с вами случится.

Но я уже твердо решил отправиться, и так и сделал. Не ради стоимости лошадей или другой возможной добычи, — меня привлекала острота и новизна этого предприятия. Нас было тридцать человек; предводительствовать нами, быть начальником отряда, должен был Мощная Грудь, суровый, опытный воин лет сорока. Ему принадлежала магическая трубка, которая, как считалось, обладала большой силой. Он носил ее с собой во многих походах, и она всегда приносила ему и его отряду удачу, помогала им выйти невредимыми из столкновений. Но несмотря на все это, нам пришлось пригласить старого знахаря помолиться вместе с нами в священной паровой палатке перед выступлением в поход и поручить этому знахарю молиться за нас ежедневно. На этот ответственный пост мы пригласили старика Одинокого Вапити — его магия была очень могущественной и уже много лет оказывалась угодной Солнцу.

Паровая палатка была недостаточно велика, чтобы вместить нас всех. За один раз в нее входила только половина отряда. Я со своими двумя друзьями оказался в последней группе. У входа в паровую палатку мы сбросили свои кожаные плащи или одеяла — больше на нас ничего не было, — пролезли через низкий вход и молча расселись кругом внутри; в палатку подавали раскаленные камни и бросали их в яму посредине палатки. Одинокий Вапити начал обрызгивать их, макая в воду хвост бизона. Удушливый горячий пар окутал нас, и Одинокий Вапити запел молитвенную песню, обращенную к Солнцу, к которой мы все присоединились. Затем старик долго и сосредоточенно молился, призывая Солнце быть к нам милостивым, провести нас невредимыми через все опасности и даровать нам успех в нашем предприятии.