Моя жизнь с отцом Александром

В это же время отец Александр прикладывал немало усилий к возрождению литургической жизни, к воссозданию такой ситуации, когда литургия находится в центре нашей веры, нашей церковной и повседневной жизни. Он никогда не считал и не называл это нововведением. Наоборот, он говорил об этом как о возвращении к истокам, ибо Причастие – это истинные сердце и душа христианской жизни. Он знал, что это забытое нами средоточие нашей веры, а не нечто новое.

Православные евангелисты

Однажды отца Александра пригласили в Калифорнию на встречу с группой епископов Евангелической церкви. На этой же встрече присутствовала группа баптистов, методистов, протестантов и католиков, которые объединились для проповеднической деятельности среди студентов американских университетов и колледжей. Это движение скоро переросло студенческую среду и привлекло к себе всех, ищущих и жаждущих найти истину в вере. И они заметили, что, несмотря на то, что они очень ревностно и с большим воодушевлением трудились на миссионерской ниве, после первого всплеска энтузиазма, вызванного их проповедью, люди от них отдалялись. Тогда они начали изучать другие образы веры и другие богословские системы и поняли, что им не хватает очень важной составляющей, а именно веры, в центре которой находятся Таинства и которая ведет к жизни, в центре которой – Христос.

Ядром этой группы были восемь епископов в Беркли, штат Калифорния. Это были необыкновенные люди, прекрасно образованные, благородные и искренние. Они прочитали книгу о. Александра «За жизнь мира» и захотели с ним встретиться. Александра пригласили на воскресную литургию, которую служили в частном доме. Служба была довольно эклектичной, и Александру она очень понравилась. Вернувшись домой, он сказал мне: «Сегодня я встретил группу христиан, которые истинно православные, но еще об этом не знают». Эти христиане выразили желание присоединиться к Православной церкви в Америке. Александр объяснил им трудный путь, ведущий к осуществлению их желания: препятствия, которые им придется преодолевать, испытания, которые им придется претерпеть, трудность избранного ими пути. Он восхищался их духом, их доверием, их наивностью («Вот мы! Примите нас! Мы хотим только хорошего!»). Но официальная позиция нашей Православной церкви в Америке была такова: «Вы должны учиться, должны доказать, почему и зачем вам это надо, должны подождать…» Однако Антиохийская Православная церковь под управлением митрополита Филиппа приняла их, некоторых из них заново рукоположила во священников, научила их Преданию. Александру было горько, что наша Церковь так холодно к ним отнеслась, можно даже сказать – отвергла их.

Путешествия

О. Александр много ездил и совершил несколько особенно примечательных путешествий. Иногда я имела возможность сопровождать его. Я опишу только некоторые из этих поездок, не обязательно в хронологическом порядке.

Когда умер Папа Римский Иоанн XXIII, Александр сопровождал епископа Феодосия в Рим для встречи с новым папой, Иоанном-Павлом I. Александр очень радовался этой возможности вновь пройтись по римским улицам, этой неожиданной передышке, отдыху. Он ходил по городу часами, никогда не плутая, находя важное и нужное для себя, наслаждаясь каждой минутой близости к истории. Больше всего на свете Александр любил бродить. Где бы мы ни оказывались, будь то Париж, куда мы часто ездили навещать родных, или Греция, или Италия, или Стамбул, где проходила очередная богословская конференция, мы подолгу бродили пешком. Мы отправлялись рано утром и возвращались только к началу конференции или обеду с родственниками и т. п. Александр не знал усталости. Помню, как во время одной очень долгой прогулки по Парижу я так устала, что не могла идти дальше и села на край тротуара. Александр исчез в поисках такси, и его не было довольно долго. Когда же он наконец появился, у меня еле хватило сил сесть в машину.

Куда бы Александр ни приезжал, он обязательно старался попасть на местное кладбище. Для него кладбище было настоящим уроком по истории. Кладбище Пер-Лашез в Париже было одним из его любимых, там похоронены многие литературные и политические знаменитости. Я живо помню кладбище в Новом Орлеане – многоуровневые гробницы, повсюду знаки вуду, смесь суеверия и благочестия.