Моя жизнь после смерти

В которой мы знакомимся с утверждением, согласно которому определённые догмы не подлежат критическому осмыслению

Никакой правды нет, всё позволено, никакой правды нет, всё позволено, никакой правды нет, всё позволено, никакой правды нет…

"Приключения Омара Хайяма"

Ты не можешь дождаться, чтобы засунуть эту штуку себе в задницу, да?

"Дорога в Уэллвилл"

Если вы помните, в одной из глав я рассказывал о книге "Высшее суеверие: академическая левизна и сражение с наукой" Гросса и Левитта. В этой книге вера в современную науку напоминает веру религиозных фанатиков в свою церковь. В ней говорится, что в результате определённой корреляции формул (в этом вся суть, как вы понимаете) люди создали Истинную Картину Реальности (Всей реальности), которой мы должны смиренно восхищаться, ни в коем случае не подвергая сомнению её истинность. Как известно постоянным читателям моих книг, я называю такое проявление веры в религии или науке (или в философии…) идолопоклонничеством, поскольку оно предлагает нам поклоняться основанному на данных чувственного опыта представлению о мире, а я не считаю образы или карты (или маски) удачными объектами для поклонения.

Впрочем, Гросс и Левитт отмахиваются от позиции, изложенной моих книгах. И от постмодернизма в целом, который считает все представления, или карты, или модели вероятными и неотрывными от их социального контекста, называя это общим словом «перспетивизм» (хорошее слово с моей точки зрения, поэтому я охотно с ними соглашаюсь). Гросс и Левитт видят в перспективизме скрытую угрозу Единой Истинной Вере и путь в бездонную пропасть нигилизма.

Понимание взаимоотношения между абсолютизмом и «перспективизмом» пришло ко мне много лет тому назад благодаря урокам психолога д-ра философии О. Р. Бонтрагера. Каждый студент в аудитории должен был нарисовать определённый рисунок (даже те, кто утверждал, что не умеет рисовать). На каждом рисунке нужно было изобразить аудиторию так, как она выглядит с того места, где сидит студент. Естественно, рисунок каждого студента слегка отличался от рисунков его соседей и весьма отличался от рисунков студентов, сидевших в другом конце аудитории. Когда эти рисунки собрали, они дали около сорока видов одной и той же аудитории, все эти виды были «истинными» в одном из обычных значений слова «истина» — «истинными» с точки зрения опыта, «истинными» с точки зрения восприятия.

Это и есть коварный «перспективизм», с которым вы встречаетесь во всех моих романах (и в произведениях моих великих учителей м-ра Дж. Джойса и м-ра О. Уэллса).

Затем д-р Бонтрагер заставлял каждого из нас нарисовать план аудитории, как он изображается на архитектурном чертеже, то есть абстрактный "вид сверху". Все эти рисунки, понятное дело, были похожи друг на друга — они были почти одинаковы (то есть так же близки к абсолютизму, как большая часть научных работ).

В ходе этого упражнения открылась масса весьма интересных вещей, но я предлагаю читателю представить их самостоятельно (а ещё лучше поэкспериментировать с друзьями). Здесь же остановлюсь только на одном моменте. Гросс и Левитт верят, что современная научная модель мира (то есть самая популярная на сегодняшний день…) занимает самое выделенное положение среди всех точек зрения; но это всё равно, что утверждать, будто "вид сверху" занимает самое выделенное положение среди всех остальных видов аудитории. Я же придерживаюсь совершенно противоположного мнения и считаю, что мы должны всегда хотя бы немного помнить, что у «абсолюта», или "вида сверху" на архитектурном плане, тоже есть своя относительность, свой «перспективизм», — иначе мы рискуем совершенно сойти с ума.