Моя жизнь под землей

Стараясь перекричать друг друга, мы поздравляли счастливого обладателя шедевра. Однако мы не учли степени его волнения, и вскоре нам стало не по себе. Шутка зашла слишком далеко. Надо было раскрыть обман и разрушить иллюзии нашего слишком доверчивого и пылкого юного археолога. Это было нелегко, даже мучительно.

В сердцах он обвинял нас в том, что мы завидуем его находке, хотим умалить ее значение и даже присвоить себе. Он начинал сердиться всерьез. Затем положил пластинку на камень и бросил нам вызов, предложив разбить ее ударом молотка. Конечно, если бы мы заколебались, если бы мы не решились разбить каменную плитку, это свидетельствовало бы о ее подлинности. Он смотрел на нас горящими глазами, но роковой удар моего молотка превратил «бизона-обвинителя» в прах. Так было надо, потому что в своей шутке мы зашли слишком далеко. На его глазах выступили слезы досады и сожаления, а мы поклялись никогда больше не разыгрывать таких жестоких шуток.

Глава десятая «Интеллидженс-сервис» под землей

В 1921 году в Женеве скоропостижно скончался приехавший на конгресс по первобытной истории археолог Эмиль Картальяк, оставив по себе заметный след и громкое имя в научных кругах.

В Тулузе, на гуманитарном факультете, он возглавлял кафедру и в течение многих лет читал лекции и проводил конференции по первобытной истории и археологии, которые я иногда посещал.

Я познакомился с его преемником, графом Анри Бегуеном, возглавившим кафедру после Эмиля Картальяка. Граф, трое сыновей которого были моими однокашниками по Тулузскому лицею, отнесся ко мне очень дружески, и дружба наша продолжалась сорок лет до самой смерти графа в возрасте девяноста трех лет.

Однажды граф Бегуен пригласил меня в свой особняк на улице Клеменс-Изор, чтобы сообщить один секрет и возложить на меня миссию, тоже секретную.

В качестве хранителя доисторических памятников пиренейских департаментов он получил просьбу разрешить производить раскопки в пещере Марсула. В том, что эту заявку подал англичанин, не было ничего удивительного: англичане — страстные любители древностей. Но графа Бегуена удивила личность просителя — особы очень заметной и известной, но никак не в кругах историков. Речь шла о сэре Базиле Томсоне, бывшем шефе «Интеллидженс-сервис». Он приехал в Тулузу, посетил графа Бегуена, затем, поселившись в отеле бальнеологического курорта Салье-дю-Сала, известного минеральными водами, начал раскопки в пещере Марсула.

Граф Бегуен сообщил ему, что я живу поблизости и, конечно, смогу быть ему полезным и составить компанию в подземных раскопках, и он охотно принял это предложение. Между тем граф Бегуен, близкий к дипломатическим кругам, навел справки о кое-каких фактах и поступках сэра Базиля Томсона, и то, что он узнал, показалось ему довольно странным. Прежде всего выяснилось, что сэр Томсон не имел ни малейшего понятия о первобытной истории. Затем было замечено, что он живо интересуется гидроэлектросистемой, заводами и промышленными предприятиями района, что, впрочем, не вызывало особых подозрений. Были вещи более удивительные. Он не получал никакой корреспонденции ни на отель, ни до востребования. Каждое утро Томсон выезжал на автомобиле в направлении Сен-Жерона, находящегося в двадцати километрах от Салье, и там встречал маленькую машину, которую вела женщина. Она передавала ему объемистый пакет. Несомненно, эта женщина была его курьером.

Сообщив мне конфиденциально все эти подробности, граф Бегуен посоветовал нанести сэру Томсону визит, завязать с ним знакомство и по возможности составить о нем определенное мнение.

Я отправился в Марсулу и застал англичанина, сидящего на корточках в траншее, в компании крестьянина с соседней фермы, нанятого им в качестве землекопа.

Сэр Базиль Томсон был плотный высокий мужчина лет шестидесяти с энергичным лицом, украшенным усами щеточкой. Он меня подробно расспрашивал о пещерах района, особенно о пещере Марсула, и я рассказал ее историю.

Около 1895 года аббат Ко-Дюрбан, арьежский археолог, собиратель кремневых орудий, которых было много в ту пору, остановил свой выбор на пещере Марсула, расположенной в живописной долине на берегу ручья Лауин. В нескольких метрах от входа в пещеру находится источник, которым, конечно, должны были пользоваться люди каменного века. Короче говоря, пещера была очень удачно расположена, и поэтому в ориньякскую и мадленскую эпохи в ней жили охотничьи племена.

Раскопки аббата были исключительно плодотворными, но против них восстал хозяин, во владениях которого находилась пещера, человек наивный и суеверный, веривший в существование фей и боявшийся их. В то время пещера называлась Тюто-де-лас-Адос (грот Фей). Опасаясь, что странный священник, который непонятно что делает под землей, связан с феями или занимается колдовством, хозяин запретил ему бывать в пещере. Но аббат справился с этим затруднением, работая по ночам, так как мог быть совершенно уверен, что в это время никто не осмелится подойти близко к гроту Фей.