Моя жизнь, или История моих экспериментов с истиной

По моему мнению, в программах всех индийских средних школ, кроме родного языка, должно найтись место для хинди, санскрита, персидского, арабского и английского языков. Подобный длинный список не должен никого пугать. Нужно только упорядочить наше образование и освободить учеников от тяжелой обязанности усваивать все прочие предметы на иностранном языке, и тогда изучение вышеперечисленных языков станет простым и приятным. По-настоящему хорошее знание одного языка делает изучение других относительно легким.

На самом деле хинди, гуджарати и санскрит могут считаться одним языком точно так же, как персидский и арабский. Хотя персидский принадлежит к арийской, а арабский — к семитской группе языков, между ними существует тесная связь. Оба языка развивались в период подъема ислама. Я также думаю, что не стоит рассматривать урду как отдельный язык, поскольку он взял за основу грамматику хинди, а в его словаре много персидских и арабских слов. Тот, кто хочет хорошо изучить урду, должен овладеть персидским и арабским, ну а тому, кто хочет хорошо изучить гуджарати, хинди, бенгали или маратхи, следует выучить санскрит.

6. Трагедия

Среди немногих друзей в средней школе я могу выделить двоих особенно близких. Одна такая дружба продлилась недолго, хотя я и не думал отвергать ее. Напротив, это меня отвергли за то, что я сошелся с другим. Именно эту дружбу я считаю одной из трагедий своей жизни. Она продолжалась довольно долго, и я попытался перевоспитать человека, с которым дружил.

Сначала мой товарищ общался с моим братом. Они учились в одном классе. Я знал его слабости, но закрывал на них глаза, так как считал его преданным другом. Мать, старший брат и моя жена предупреждали, что я связался с дурным человеком. Я был слишком горд, чтобы внять предостережениям жены, но не мог не считаться с мнениями матери и старшего брата. Тем не менее я оправдывался перед ними так:

— Мне известны те слабости, которые вы приписываете ему, но вы ничего не знаете о его достоинствах. Он не сможет сбить меня с пути, ведь я попытаюсь изменить его. Если он исправится, то станет прекрасным человеком, я уверен. Прошу вас не тревожиться обо мне.

Едва ли мои объяснения удовлетворили их, но они приняли мое мнение и позволили поступать по своему усмотрению.

Позже я понял, насколько ошибался. Тот, кто хочет изменить другого человека, не должен поддерживать с ним близкие отношения. Истинная дружба — это единство душ, которое редко встречается в нашем мире. Только между похожими натурами может расцвести дружба благотворная и прочная. Настоящие друзья как бы вступают в реакцию друг с другом, поэтому в дружбе не остается места для исправления другого. Я придерживаюсь мнения, что всякого сближения следует избегать, поскольку человеку свойственно впитывать порок гораздо быстрее, чем добродетель. Тот, кто стремится к дружбе с Богом, должен либо оставаться в одиночестве, либо суметь подружиться со всем миром. Я могу ошибаться, но моя попытка завести близкого друга не удалась.

Ко времени моей первой встречи с этим человеком Раджкот захлестнули «реформы». Товарищ рассказал мне, что многие наши учителя украдкой едят мясо и пьют вино. Кроме того, он назвал имена многих хорошо известных в Раджкоте людей из той же компании и некоторых учеников нашей школы.

Я изумился и испытал душевную боль, а затем спросил своего нового друга о причинах этого явления и получил следующий ответ:

— Мы — слабые люди, потому что не едим мяса. Англичане правят нами, потому что они мясоеды. Ты знаешь, как я силен и как быстро бегаю. Это все оттого, что я стал есть мясо. Мясоеды не страдают от фурункулов и опухолей, а если они порой и появляются, то быстро проходят. Наши учителя и прочие известные в городе люди, которые едят мясо, отнюдь не глупцы. Они понимают, как оно полезно. И тебе стоит последовать их примеру. Ничто не заменит собственного опыта. Попробуй и почувствуешь, как мясо дает тебе силы.

Разумеется, все эти аругменты в поддержку мяса были приведены не сразу. Мой друг долго и настойчиво убеждал меня. Мой старший брат уже поддался соблазну и поддержал доводы друга. Я действительно выглядел хилым по сравнению с ними. Они казались более сильными, более развитыми физически и даже более смелыми, чем я. Подвиги друга буквально очаровали меня. Он мог бегать на длинные дистанции, и притом необычайно быстро. Ему легко давались прыжки в высоту и длину. Ему ничего не стоило выдержать любые телесные наказания в школе. Он часто рассказывал о своих успехах. Подобно тому, как всякого человека поражают качества, которыми он не обладает, так и меня поразили достижения, которыми я не мог похвастаться. За этим, естественно, последовало желание стать таким же. Сам я плохо бегал и прыгал, так почему бы и мне не сделаться таким же сильным, как мой друг?